История древлеправославного прихода села Сосновка Гадячского района Полтавской области. Часть первая

Уважаемые читатели, сегодня в нашей рубрике "Неизвестный Кременчуг" мы начинаем публикацию серии статей исследователя-краеведа Бориса Бабилуа об истории древлеправославного прихода села Сосновка Гадячского района Полтавской области.

«Всякому достоiтъ ведати, колiко о семъ тщанiе показовати подобаетъ, еже познати iстинную православную веру, яже есть по Златоусту всехъ благiхъ мати, и всехъ добродетелей красота. Верою правою кто сiяетъ, воистiну тот славенъ есть. И что коеждо кто на основанiи веры созидаетъ, вечно отъ трудовъ своiхъ утешатiся будетъ».

/Рiмляномъ. Нравоученiе 2/

«Православная християнская вера не отъ человекъ, но отъ Бога начало приятъ». / Книга о Вере Единой Истинной Православной». 7156 г. стр.8 /.

Владыка Всесильный и Всемилостивый, Господь наш Исус Христос, Пастырь добрый, пришедший спасти весь мир, и ради этого сошедший с небес, проповедуя Царство Небесное, всех призывая, благодать великую и милость всем подавая, по Преславном Воскресении Своем, и Вознесении на небеса, дело это спасенное божественным ученикам и апостолам поручил. Между которыми Святому, Славному и Всехвальному Апостолу Андрею Первозванному, сподобившемуся прежде всех Апостолов познать Христа. Среди многих стран, где Андрей Первозванный проповедовал Святое Евангелие, была и Русь.

Пройдя морем, а затем – Днепром, Святой Апостол взошел на Киевские горы, молясь Богу, благословил их и поставил там Крест – знамение Небесного Царя – и сказал к ученикам своим: « Видите горы сия; на них же воссияет благодать Божия, и будет тут город велик, и церкви многи хощет Бог ту воздвигнути и просветити Святым Крещением всю землю русскую».

В то же время, проходя землю русскую, Святой Андрей многих крестил и в познание Христа приводил.

Оттуда, по преданию, он отправился на север, до берегов Волхова и озера Ильмень, а оттуда – в Рим.

Известия же о частных обращениях жителей Южной Руси к христианству начинается с IV века. «Гунны изучают Псалтырь: хладная Скифия согревается огнем веры истинной; войска рыжих и белокурых гетов и даков носят за собою походные храмы», - писал блаженный Иероним. Под именем Скифии нужно разуметь ту местность, которая простиралась от левого берега Дуная до Дона, где, по свидетельству древних, еще с I века по Р.Х. обитали славяне. У гетов, или готфов, живших в нынешней Бессарабии вместе со славянами, еще при Константине Великом, т.е. в IV веке, образовалась епархия.

Более всех о распространении веры между готфами и скифами заботился святой Иоанн Златоуст. К скифам, жившим за Дунаем, он посылал миссионеров, а для готфов посвятил епископа Ульфилу. Но под влиянием опустошительных набегов на Скифию болгар и гуннов, а также гонением со стороны язычества, христианство, еще слабое между скифами, искоренялось.

В 866 году, сподвижники князя Рюрика, Аскольд и Дир предприняли поход к Царьграду с языческой дружиной на 200 вооруженных судах. Опустошив берега Мраморного моря, они заставили трепетать столицу империи. Тогда Блаженный Патриарх Фотий, заботившийся о просвещении славян, вынес из Влахернского храма Ризу Пресвятой Богородицы и погрузил ее в море, тихое и спокойное. Вдруг оно закипело бурею и разбило суда руссов. Объятые страхом, Аскольд и Дир уверовали во Христа. По возвращении, с остатками флота, в Киев, Аскольд принял на народном вече посланного от патриарха Фотия епископа, который, открыв Евангелие, стал говорить о Спасителе мира и земной Его жизни. Руссы, слушая проповедника, заявили, что если они своими глазами не увидят что-нибудь подобное тому, что произошло с тремя отроками в пещи – не поверят. А когда епископ спросил, что они хотят увидеть, те попросили его бросить Евангелие в огонь и, если оно останется невредимым, пообещали уверовать во Христа. Тогда епископ, воззвав: «Господи! Прослави Имя Твое перед сим народом», - положил Книгу в огонь. Евангелие осталось невредимо. Пораженные чудом князья и многие язычники приняли крещение.

При язычнике Олеге, принявшем правление в Новгороде после Рюрика, и умертвившего Аскольда и Дира, поселившемуся на берегах Днепра, христианство могло скорее ослабеть, нежели усилиться в Киеве. Однако и он, хотя и не без намерения, всё же, знакомил руссов с верой Евангельской. Так, возвратясь в Киев из Царьграда, послы, ездившие для заключения мира, рассказывали землякам, как там показывали им «Страсти Господни, Терновый Венец, Гвозди и Хламиду Багряную» и мощи святых и учили их вере христианской.

При княжении Игоря вера Христова имела в Киеве более покоя и свободы. Так, в договоре, заключенном с греками, говорится о том, что руссы крещенные будут присягать в Соборной Церкви Святого Илии в Киеве и целовать Крест. Из этого видно, что христиан между руссами было уже столько, что надобно было упоминать о них в договоре, и в Киеве был Соборный Храм, что может указывать на существование и других храмов.

Но еще более воссиял свет Евангелия на Руси по смерти Игоря, при правлении его супруги – Ольги. Одаренная светлым, проницательным умом, Ольга видела непорочную и праведную жизнь христиан, которых в то время в Киеве было уже много, и понимала, что дикое язычество не могло воспитать таких людей. Она присматривалась к ним, много беседовала с проповедниками христианства, а потом, в 957 году, отправилась в Константинополь, чтобы вернее ознакомиться с евангельским учением. И, пробыв там около трех месяцев, Ольга решила креститься. Знаменитый по святости жизни и по высокой образованности Патриарх Полиевкт, который собственноручно крестил Княгиню Ольгу, нарек ее, по святом крещении, именем Елена и сказал: «Возлюбив свет и отвергнув тьму, благословенна ты между женами русскими; благословлять тебя будут сыны русские до последнего рода».

Вернувшись на родину, княгиня Ольга много заботилась о распространении христианства. Но сын её - Святослав, не обнаруживал расположения к вере христовой и, тогда как его мать подвизалась для счастья своей родины, он, рыская по чужим землям, едва не потерял свою жизнь. Беспомощные киевляне доведены были до того, что готовы были передать город врагам. Поспешно возвратясь в Киев, Святослав прогнал печенегов и снова собрался в поход за Дунай. В то время его мать лежала на смертном одре. Перед смертью она завещала не совершать над ней языческой тризны и не насыпать кургана языческого, а послать деньги на поминовение Патриарху, духовнику же совершить над нею погребальное пение. Иаков Черноризец говорит, что «святая Ольга почила во гробе, аки спяща, в Десятинной церкви Богородицы», куда перенес мощи ее Святой князь Владимир при Митрополите Леонтии.

По смерти Святослава, победив в междоусобицах своих двух старших братьев, единовластным правителем земли русской становится князь Владимир. В необузданном сластолюбии и страсти к войне он проводил свою молодость. Празднуя победы в походах, он доходил до того, что позволял для жертвоприношений идолам кидать жребий даже на людей. Однажды, победив в походе, Владимир совершал жертвоприношение идолам, и жребий пал на сына варяга-христианина. Варяг не отдал сына. Тогда язычники жестоко умертвили их обоих.

Ужасное братоубийство, грубость, разнузданность и сластолюбие не могли не тяготить совести Владимира. И, ни воздвизание новых кумиров на берегах Днепра, ни украшение их златом и сребром, ни тучные жертвы пред ними, не доставляло покоя мятущейся душе князя, которая искала света, мира и покоя. Тревоги и сомнения в душе постоянно преследовали великого князя. К нему стали приходить различные проповедники веры, среди которых были магометане, паписты и иудеи. Наконец выслушан был философ, инок греческий. Он показал Владимиру несправедливость других вер, ознакомил с Ветхим и Новым Заветом и в заключение развернул картину страшного суда. Слушая инока, Владимир припомнил и наставления блаженной бабки своей Ольги, которые слышал в детстве. «Добро стоящим одесную – сказал Владимир, - и горе грешным ошуюю». – «Крестись, - и будешь в раю с праведными», - отвечал ему инок. / История русской церкви. стр.13 /.

Затем князь отправил послов ознакомиться с каждой верой на месте. Они побывали у болгар, у немцев и, наконец, прибыли в Грецию. Здесь, в великолепном Софийском Храме они настолько были изумлены и восхищены торжественной службой, что им казалось, они находятся на небе, а не на земле. Свое восхищение греческой верой они горячо выражали перед князем. «Если бы греческий закон не был лучше всех других, - сказали Владимиру бояре и старцы, - то не приняла бы его бабка твоя Ольга, мудрейшая из жен».

Через год после совещания о вере, все еще несказанно гордый Владимир, не хотел унизиться перед греками и, решив «завоевать» себе веру, пошел с войском к Корсуню, взял его и потребовал себе от двора Константинопольского руки царевны Анны, сестры императора. Император согласился при условии, что Владимир примет святую веру христианскую. « Я давно уже полюбил закон христианский», - отвечал князь. Но все же гордыня не осталась безнаказанной. С Владимиром, ожидавшим в Корсуне невесты, случилось то же, что произошло некогда с Савлом и с грузинским царевичем Мирианом: они ослепли. И прозрели только тогда, когда уверовали во Христа и исповедали Его Господом и Спасителем. Князь Владимир прозрел только тогда, когда епископ возложил на него руку при выходе из купели крещения. Тогда, прозрев духовно и телесно, князь в восторге воскликнул: «Теперь я узрел Бога Истинного!»

После своего крещения Владимир возвратился в Киев новым человеком. Жестокий и мстительный в язычестве, Владимир-христианин сделался образцом кротости и любви к ближнему.

Вслед за Владимиром, первыми крестились в Киеве его сыновья, но так как равноапостольный князь искал спасения не для себя лишь одного, а для всего своего народа, то, уничтожив идолов, призвал на берег реки всех жителей Киева для принятия крещения. Необозримые толпы людей ринулись к реке. Туда явился и Владимир с собором духовенства. Объятый несказанным восторгом князь молился Господу, поручая Ему себя и свой народ.

После Киева был просвещен святой православной верой Новгород Великий, а затем и прочие города и веси необъятной Руси.

Приняв христианство, боголюбивые наши предки незыблемо хранили православное учение, обряды и устои жизни.

Почти семь столетий, со дня своего возникновения, Русская Православная Церковь была единым обществом и единым высшим пастырем.

Но, во второй половине ХVII века в Русской Православной Церкви произошел раскол – одна из величайших трагедий русской истории.

Официально стала признаваться церковь, принявшая никоновскую «реформу», а древлеправославие жестоко преследовалось правительством. За древлеправославную веру, за святую старину и благочестие многие шли на пытки и в остроги, горели в срубах и подвергались мучениям и казням. Епископ Павел Коломенский, протопоп Аввакум, боярыня Феодосия Морозова, княгиня Евдокия Урусова и многие-многие другие. Но все же истинная вера на Руси не только не иссякла, но и давала новые молодые ростки, о чем и будет дальнейшее повествование. А именно о том, как возродилось древлеправославие в отдаленном украинском селе Сосновка (раннее – Свинарная, Вельбовской волости, Гадячского уезда, Полтавской губернии). Как простой солдат царской армии Иван Степанович Рудченко, по промыслу Божию, познав истинную веру, сумел убедить многих своих односельчан в истинности древлеправославия. Как пострадали за веру первые принявшие её, и самому солдату не раз приходилось покидать родные края, хоронясь и скрываясь от преследований правительства и господствующей церкви, которая в содружестве с местными властями, и даже пытаясь вызвать миссионеров, пыталась учредить единоверческий приход; и как все эти попытки потерпели крах. Как, жаждущие древнего благочестия люди, долгие годы мечтали о постройке в своем селе древлеправославной церкви и добились этого. Обо всем этом и многом другом из жизни древлеправославного прихода села Сосновка, Гадячского района, Полтавской области – дальнейшее повествование.

Г Л А В А 1.

Описание местности и начало возрождения здесь древлеправославия.

На левом берегу живописной реки Псёл, за восемнадцать километров от райцентра и двадцать километров от железнодорожной станции Гадяч, на Полтавщине, расположено живописное украинское село Сосновка. Образовалось оно в XVII веке и принадлежало к Гадячской первой сотне Гадячского полка. С 1750 по 1785 село было собственностью гетмана К.Г.Разумовского, а потом было продано в казну. На то время Свинарная (так называлось тогда село), имела 92 хозяйства, в которых проживало 759 жителей. Интересна история названия села.

Старожилы говорят (это же подтверждают и музейные записи), что еще до возникновения и во времена возникновения села в соседнем, правобережном, селении Малые Будища был монастырь. А на левом берегу Псла была холмистая местность с множеством прудов. Чтобы обустроить монастырь и церковь, монахи задумали выращивать свиней и иметь от этого необходимые доходы. Более подходящей местности для выпаса свиней найти было просто невозможно: тут и вода, и холмы, заросшие травой и бурьяном. Они построили свинарники и выпасали свиней на холмах, а местность стали называть Свинарной.

Так что, когда гадячские казаки облюбовали её для поселения, то она уже имела, хотя и не очень-то благозвучное, но, всё же, свое название. Менять его не стали.

Село называлось Свинарной до ХХ века.

Необходимо сказать, что село расположено на песчаной, не очень плодородной почве. А тем более с холмов, которые летом пересыхали, невозможно было взять никакого урожая. Потому они так и пустовали, пока не додумались люди посадить на них, неприхотливые к почве, сосновые леса. Купили саженцы и посадили на холмах, вокруг села. Вместе с тем как поднимались молодые деревца, меняла свой облик местность. Село круглый год, как бы, тонуло в зелени молодых сосенок.

Тогда-то и пришла идея заменить неблагозвучное, и даже в какой-то степени обидное название - Свинарная – на красивое – Сосновка.

Согласно переписи 1859 года, село считалось собственническим казенным, казацким, и имело 192 хозяйства, в которых проживал 1161 житель. На то время в селе имелась деревянная Покровская церковь / никонианская /, построенная в 1794 году, библиотека, попечительство, сахарный завод. В 1900 в Свинарной было две сельские громады, 315 дворов, 1804 жителя; земская, церковно - парафияльная женская школа и школа грамоты. В 1910 году село уже насчитывало 327 дворов, 1965 жителей. Из всего вышесказанного видно, что село росло, развивалось.

Именно здесь, в краю тихих вод и ясных зорь, примерно в 1810 – 1812 годах, в семье крестьянина среднего достатка – Степана Рудченко, родился сын – Иван. С раннего детства он был приучен не только к труду крестьянскому, но и к страху Божию. А когда подрос, обучен был грамоте. Так сложилось в жизни, что именно ему пришлось, исполняя воинскую обязанность перед государем, покинуть родной дом, родительский удел и любимые полтавские края, и увидеть златоглавую Москву.

Тяжело было молодому солдату, который дальше волостного города и не был-то никогда, привыкать к солдатской жизни, к новым людям, к незнакомым местам. Часто, на крыльях мечты, витал он над родным малороссийским краем, вспоминал родственников, друзей и молился Богу, чтобы сподобил его живым вернуться в родное село и там, в мирных крестьянских трудах и душевном спокойствии дожить свой век. И молитва Ивана была услышана. Он не только остался живой и здоровый в ратных своих буднях, но и прозрел духовно, а именно познал истинную веру.

По Божьему смотрению привелось ему познакомиться с одним богатым человеком (к сожалению, имени и фамилии его выяснить не удалось). Этому человеку полюбился задумчивый солдат – украинец, который свободное время не в забавах и праздности проводит, а посещает церковь. Именно в церкви они и встретились. И тот, будучи истинным христианином, решил объяснить Ивану его заблуждения в вопросах веры. Добрые семена упали на благодатную почву. Ивану хотелось еще и еще встречаться со своим новым знакомым для длительных душеспасительных бесед. Знакомство переросло в дружбу. Иван Степанович часто бывал в его доме. Там он имел возможность читать духовную литературу, встречаться и беседовать с древлеправославными христианами, наблюдать уклад и жизнь семейства. Со временем он стал присутствовать на домашних Богослужениях у своего друга, постоянно посещать древлеправославную церковь. А так, как он с малолетства был обучен грамоте, а позже – и порядку служб церковных, то сразу же понял разницу между службой в нововведенческой и в древлеправославной церкви. Хорошо подготовившись и окрепнув духовно, Иван Степанович принял святое крещение.

Между тем шли годы… Ивану Степановичу нетерпелось побывать в родном селе. Но уже не только потому, что стосковался по родным людям и знакомым местам, а и потому, что нетерпелось поделиться своей радостью и стать добрым сеятелем на, милой сердцу, духовной пашне.

И вот, наконец, закончив двадцатипятилетний срок службы, Иван поехал в родные полтавские края, везя в котомках правильные книги, иконы, а в душе - огромное, до боли вымученное желание открыть своим односельчанам истинную, едино – правильную веру древлеправославную, и вывести их из заблуждений никонианства.

Прибыл Иван Степанович в родную Свинарную примерно в 1866 – 67 гг. Приветливо, но вместе с тем и настороженно, встретили его родные и близкие. Рассказы и объяснения солдата казались им странными. «Век, мол, жили, все было хорошо и правильно, и вдруг что – то не так в вере нашей». В сравнительно непродолжительных беседах переубедить людей было почти невозможно. Но болела душа отставного солдата за земляков. И тогда он пригласил одного из своих друзей, Харитона Кобзаря, сходить в Киев, чтобы поклониться святым мощам основателей Киево – Печерского монастыря, и посетить то место « откуду есть пошла земля Русская», как писал преподобный Нестор летописец. Но другой, не менее веской причиной этого путешествия было то, что за семь суток пути туда и столько же – обратно, Иван Степанович убедил Харитона в заблуждениях никонианской церкви. Из Киева Харитон вернулся, как бы, другим человеком, он убедился в истинности древлеправославия и решил принять истинное крещение.

На этом Иван Степанович не успокоился, он еще и еще доказывал свою правоту. В то время истинную веру приняли Кондрат Дубовик, Иван Кондратенко и Иосиф Вакуленко с семьями.

Вскоре, после этого, Иван Степанович поехал к своему другу в Москву. Там, в кругу близких ему людей, он поделился своей радостью. Друзья много расспрашивали о своих единоверцах – малороссах, и в одной из бесед выяснилось, что Иван Степанович забыл объяснить им недопустимость посещения местной нововведенческой церкви. Не зная этого, они посещали местную церковь, хотя на многое уже смотрели с иной, духовно правильной точки зрения. Иван Степанович сразу же сообщил это обстоятельство своим землякам, и те прекратили посещать новообрядческую церковь и стали молиться по домам. При этом думали, где бы найти место и дом для общей молитвы в праздники и в воскресные дни. Стали собираться у Иосифа Вакуленко и молились там до тех пор, пока длительное отсутствие их и их семей на богослужениях в местной церкви было замечено священником. В селе стали поговаривать, что они приняли какую-то старую веру и потому молятся дома; и что виновник всего этого – отставной солдат Иван Рудченко куда-то уехал, а эти четверо подбивают переходить к ним и других односельчан. Тогда никониянский священник позвал их к себе и стал расспрашивать, почему они не ходят в церковь. На это все четверо твердо ответили, что они ревнители древнего благочестия, и им не подобает посещать «церковь», давно изменившую истинному православию. Как не старался священник возвратить их в свой приход, ничего из этого не получилось. Древлеправославные твердо стояли на своем, убежденные в истинности своих взглядов.

Видя, что многие односельчане тянутся побеседовать с этими людьми, и, зная их непоколебимую убежденность в истинности своей веры, новообрядческий священник, боясь «потерять» еще кого-нибудь из прихожан, пожаловался на древлеправославных местным властям, называя Харитона, Ивана, Иосифа и Кондрата раскольниками и подстрекателями. Беседы местного начальства с этими людьми увенчались таким же «успехом», как и беседа с никониянским священником. Тогда, обуреваемые гордыней и тщеславием, представители местной власти пожаловались на них в уездный суд. Иосифа, Ивана, Кондрата и Харитона арестовали и отправили в Гадяч. Там, в следственном участке, не только убеждениями, но и откровенными угрозами и силой старались повлиять на них, вследствие чего один из них, Кондрат умер. А остальных трех отправили дальше. Таким образом, они оказались в Москве. Один из трех – Иосиф, так и не дождавшись приговора, умер в Москве, простудившись после бани. А Ивана и Харитона отправили в далекий Иркутск. Иван там трагически погиб, а Харитон, отбыв срок, вышел на поселение. Поселился он в маленьком ветхом домишке. Был он умелым кузнецом и это, в большой степени, помогло ему выжить и даже собрать немного денег. Все время Харитон интересовался жизнью братии в родном селе. Писал письма, помогал деньгами, для устройства молитвенного дома, вразумлял в письмах назидательными советами своих сыновей – Севастьяна и Петра. Он очень мечтал, хоть перед смертью, попасть в родные края, увидеть близких, воочию убедиться, что его труды и страдания не напрасны.

Когда вышло разрешение тем поселянам, у кого остались родственники, возвратиться на родину, то сыновья поехали и забрали отца домой. Такова судьба первых четырех христиан.

Дело Ивана Степановича не пропало, не кануло. Ведь в селе остались семьи Кондрата, Ивана, Иосифа и Харитона, - все они твердо держались истинной веры. А стараниями Ивана Степановича христианскую семью пополняли все новые и новые люди. Древлеправославные жили дружно, во всем помогая друг другу. Их число увеличивалось. Все они строго придерживались старых чинов, ни в чем не соединялись с иноверцами. Те же всячески старались их хоть в чем-то уязвить. Как доказательство, приведу такой случай. У одного из древлеправославных христиан, деда Филата, была корова, и он продавал излишки молока в колхоз. Каждое утро приезжал к нему сборщик молока и постоянно просил у него воды напиться. У деда была специальная кружка, и он каждый раз подавал в ней воду этому человеку. Сборщик молока знал, что древлеправославные не сообщаются с иноверцами в еде и питье, и решил подразнить деда. Однажды, приехав пораньше, когда дед его еще не ожидал, он подошел к колодцу и напился. Дед увидел это, покачал головой, но ничего не сказал. Так же, молча, он взял ведро и кружку, отнес их на улицу и там поставил. После этого случая, как бы рано не приехал сборщик молока, – дед уже поджидал его у калитки.

Приведу и другой пример, к сожалению, имевший более печальные последствия. В 1894 году, когда после смерти царя Александра Александровича, всех мужчин села созвали для присяги новому царю, Никифор Иовлевич и Василий Никифорович Беланы не захотели присягать при никониянском священнике. Когда их начали упрекать в том, что они, якобы, не хотят принять присягу на верность государю и отечеству, Никифор Иовлевич сказал: « Я и желаю присягнути, и не отказываюся, если будет истинный поп, если он де обрящется, иль объявится, или аз, аще буде время, поищу яво, аможе где и обрящу, а без попа того - не могу приняти. Того ради прошу, не стужайте мене, повремените хотя год». Власти ждать не согласились, а Беланы тоже твердо стояли на своем. Их обоих оштрафовали. Нужно было заплатить по 50 рублей каждому. На то время это были большие деньги. Отец и сын не имели такой суммы. Да и то, что их оштрафовали несправедливо – ведь они не отказывались присягать, а только просили дать им время найти древлеправославного священника – жгло душу. Они решили подать аппеляцию. Но, куда бы они ни обращались, везде решение оставляли без изменения. Тогда Никифор Иовлевич сказал сыну: « Возверзи на Господа печаль свою и Той тя препитает». И больше никуда не поехал искать правды. Через некоторое время становой уведомил о сроке уплаты штрафа. Беланы не смогли собрать деньги к сроку. Тогда было описано все их имущество. Но Бог не оставил в беде. Один из односельчан выкупил их хозяйство, а потом подождал, пока они смогли рассчитаться. Как видим, отец и сын чуть не лишились всего своего имущества, но присягать при никониянском священнике отказались.

В середине 90-х гг. XIX века в Свинарную приезжало волостное начальство, чтобы вписать древлеправославных в раскольнические книги, и чтобы в этих книгах всякие записи делать. Чтобы сами записывали: кто родился, кто крестился, кто умер, а кто женился – всё чтобы записывали в раскольнических книгах. Одни из древлеправославных считали эти книги ловушкой для себя, другие же непременно желали поскорее туда записаться.

Но, расспросив, когда и как появились в селе «древнего чина християне», начальник не пожелал вписывать их в раскольнические книги. Он мотивировал это тем, что они перешли из официальной синодальной церкви, старшие из них еще там крестились и с ними просто нужно поработать, чтобы вернуть их в лоно местной церкви. Чиновник забрал эти книги и уехал. Часть древлеправославных очень оскорбились этим. Один из них – Лука, даже ездил к тому начальнику и просил, чтобы исполнил дело и записал христиан в эти книги, но тот ему отказал. Тогда он и во второй, и в третий раз ездил с той же просьбою, уверяя начальника в том, что обратить ревнителей старой веры к нововведенческой церкви невозможно. Но, иметь их официально зарегистрированными в своем районе, наверное, было хлопотно, и он не согласился записывать.

В 1893 году, свинарский священник старался вызвать миссионеров, чтобы те добились искоренения древлеправославия в селе. Для этого он ездил в Полтаву, но ему там, почему-то, отказали. После этого он еще несколько раз ездил, но безуспешно. После смерти государя Александра Александровича, про миссионеров разговоры прекратились. Целый год ничего не было слышно. А священник тот перешел в другую парафию, объяснив это тем, что не может в Свинарной « через раскольников» работать. Другого священника в Свинарную не присылали, и церковь стояла на замке. Среди людей пошли смятения, все были враждебно настроены против древлеправославных, считая их главными виновниками всех проблем. Говорили, что «у них священника нет из-за староверов». Полтавский архиерей, дескать, многих назначал, но все отказываются, не хотят, потому что там много раскольников. Поговаривали, что на праздник Рождества Христова пригласят на три дня батюшку, а потом церковь вновь закроют на замок, и будут ждать приезда синодальных миссионеров.

Много трудностей и проблем было у древлеправославных христиан, но, тем не менее, древняя вера не только не искоренилась в селе, но и умножалась.

На фото: Председатель Совета Всероссийского Древлеправосавного Братства во имя Святителя Христова Николы Чудотворца, крупнейший хлебопромышленник, мануфактур-советник Никола Александрович Бугров.