Знай свою историю
12:47, 6 травня 2014 р.

Не бойся, только верь!

Знай свою историю

За всю историю своего существования, в царской России, а затем в СССР, за исключением некоторых более-менее благоприятных периодов,  так называемые евангельские христиане, баптисты и пятидесятники,  подвергались многочисленным гонениям и преследованиям. Нападки со стороны светских властей  становились, практически, постоянными.

Несмотря на жесткие репрессии, евангельское движение не исчезло так называемое «евангельское движение» начало зарождаться в 60-х годах XIX века одновременно в трех частях имперской России. Особенным оно было в тогдашней столице - Санкт-Петербурге. В аристократической семье Чертковых, где отец был русским генералом, а мать — дамой-аристократкой, всю жизнь отдающей развлечениям, рос сын - Миша. Его учитель и воспитатель постоянно рассказывал мальчугану о Христе и читал выдержки из Евангелия.

Однажды мальчик серьезно заболел, и мать стала проводить с ним больше времени. В эти моменты Миша говорил матери: «О, как Он любит меня, мама. Ты знаешь, мама, Он спас меня, Он может спасти и тебя. Ты верь. Ты веришь в это, мама? О, как сладко быть со Христом, я хотел бы увидеть Его. Придет время, и я увижу Его, мама. Я хотел бы увидеть и тебя вместе с Ним. Ты будешь там?» Мальчику становилось хуже, он умирал, но до самого последнего вздоха, он просил маму поверить в Христа. Миша умер счастливым.

Госпожа Черткова стала читать Библию. Духовный поиск привел ее в Швейцарию, где она услышала проповедь лорда Редстока. Женщина пригласила его в Россию, и он проповедовал в ее доме. Многие из тогдашней русской аристократии обратились через проповедь лорда Редстока. Они открывали в своих домах собрания, на которых проповедовалось Евангелие, а также выделяли средства на печатание Библий и Новых Заветов.

Преследования во времена царской России.

В 1881 году правительство Александра II подготовило закон, который давал бы свободу вероисповедания в России. Но из-за убийства царя этот закон не был провозглашен, а под влиянием таких реакционных людей, как оберпрокурор синода Победоносцев, работа над новой Конституцией, гарантировавшей ряд свобод, была свернута. Теперь, согласно законам, никто  не мог иметь никаких других религиозных убеждений, кроме имперского казенного православия, синодальной церкви, а нарушающие закон должны быть отправлены в ссылку, а их дети — в монастырь. В то время впервые появились слова «секта», «сектант». Ими клеймили всех инаковерующих.

Известны многие факты репрессивных методов царского правительства и священного синода в отношении инаковерующих. Так, бракосочетание у евангелистов считалось незаконным, а их дети незаконнорожденными, они нигде не регистрировались, и их не принимали в школы. Была запрещена проповедь, всякие собрания и служения, не разрешалось печатать книги и трактаты. В 1884 году вышел специальный циркуляр, по которому все инаковерующие считались опасными врагами государства. Тюрьмы и ссылки были забиты.

Самым ярым врагом евангелистов считал себя обер-прокурор священного синода русской православной церкви Константин Победоносцев. Вообще, обер-прокурор синода – должность светская,  назначался царем и мог быть совсем не верующим человеком. Победоносцев организовал нечто под названием «внутриправославная миссия», задачей которой была отнюдь не миссионерская работа и не проповедь Евангелия, а выявление евангельских верующих  и других инаковерующих по всей России. Чем и занимались православные синодальные миссионеры, которые в сущности стали полицейскими агентами. По их доносам, многие проповедники были арестованы и осуждены. Среди таких синодальных «миссионеров» самым ревностным был Скворцов. Впоследствии всех этих агентов стали называть «скворцами». Когда они появлялись в каком-нибудь городе, инаковерующие говорили между собой: «Скворцы прилетели». Такая ситуация складывалась вплоть до 1905 года.

17 октября 1905 года выходит манифест, в котором провозглашается свобода совести, а также свобода печати, манифестаций, организации различных обществ. Это было началом небольшого периода, который можно назвать благоприятным временем. Узники совести были освобождены, появилась возможность для организации новых общин, издания литературы, организации школ.

В 1906 году вышел первый номер журнала евангельских верующих под названием «Христианинъ». В 1913 году было получено разрешение на организацию в Санкт-Петербурге первой в России библейской школы. Росли евангельские хоры, было издано одиннадцать сборников духовных гимнов. Наконец, был организован Всероссийский союз Евангельских христиан, ежегодно проводивший свои конференции.

Но, хотя и были опубликованы законы о свободе совести, многие чиновники продолжали чинить препятствия для собраний евангелистов, а после усиления разногласий между Думой и царем правительство ввело ряд ограничений, затронувших и свободу вероисповедания: были запрещены богослужения, введена цензура на все религиозные издания, кроме изданий синодальной православной церкви.

В архивах нам удалось отыскать письма, свидетельствующие о гонениях и преследованиях в Кременчуге в 1909 году.

"0489a Период 4  1905-1916 Архив Всесоюзного Совета Евангельских Христиан Баптистов  4/51 Кременчуг, 1909 год.

В селении Федоровке (Бородкиной), Елисаветградского уезда, в продолжении последних Рождественских праздников, местный священник произнес с амвона несколько проповедей на тему о вреде и опасности штунды, подразумевая евангельских христиан-баптистов. Возбуждающее действие этих проповедей не замедлило сказаться, и жертвой их явились местные баптисты братья Лука и Герасим Чайки. 7-го января 1909 года староста названного села Семен Сазонов, в сопровождении трех демятских: Василия Великого, Егора Яайки и Якова Тарасенко, а также местных крестьян: П.Сазонова, Осипа Тарана, Сафрона Дремлюги, Петра Пичиненко, Дмитрия Пичиненко, Федора Шпасенко и сельского писаря Евмения Чистякова, явились в дом Еремея Чайки и насильно повели его с тремя его сыновьями: Лукой, Герасимом и Тихоном в расправу. По прибытии туда все названные лица набросились на старика Еремея Чайку с угрозами, что убьют его тут же на месте, если он не накажет своих сыновей "за штунду".

Послал староста нарезать розог, Василий Великий и Егор Чайка принесли несколько пуков розог, срезанных с пятилетнего сливового дерева, толстых с колючками. С теми же угрозами староста дал пучок розог старику Еремею Чайке, а сам вместе с десятскими повалил на землю Герасима и Луку и велел отцу их сечь, причем сам одел свой должностной знак. Сколько отец не отказывался, это не помогло, так как и староста и все остальные крестьяне пришли в такую ярость, что готовы были убить старика и он вынужден был произвести экзекуцию. Староста все продолжал кричать: "бей, крепче бей, а нет - тебя убьем, порешим тут" и только тогда, когда все тело избиваемых покрылось сплошными рубцами и кровь протекла им в сапоги, истязание было прекращено.

Помогали десятские, из коих Василию Великому староста все время приказывал оголять тело истязуемых и "разгорнуть" одежды, чтобы было больнее непременно по обнаженному телу. Экзекуция продолжалась больше часу, после чего отвели избитых за 7 верст в волостное правление и продержали запертыми до вечера, когда явился урядник, то отпустил их из-под ареста и велел не отлучаться до его приезда.

л.1 9-го января утром Герасима и Луку Чайку вновь позвали в волость, где они застали урядника, своего сельского старосту и сельского писаря. Увидев их, урядник обратился к ним с вопросом: "чем вы занимаетесь?" На что Лука вынул из кармана Евангелие, "вот чем занимаемся, читаем Евангелие и слушаем нашего Господа, Который открыл нам свет истины и правды". Тогда урядник стал топать ногами и кричать: "вы штунды" и, сильно ударив Герасима по лицу, крикнул: «что вы понимаете в Евангелии!?» Затем, обращаясь к бывшей тут толпе крестьян, сказал им: "Я ничего не могу сделать, на это ваша власть, вы можете и убить их, чтобы искоренить, пока их только трое, чтобы не заражали остальных" и позвал Герасима и Луку в писарскую комнату. Там он с остервенением набросился на них и, при помощи старосты и писаря, стал им наносить жестокие побои по лицу, бросая их головой от одной стенки к другой, сопровождая избиение самой отборной площадной руганью и издевательствами над несчастными.

Были при этом: Василий Тарасенко, Никанор Шпаченко, Дмитрий Пичиненко, Петр Пичиненко, Евсей Маковей, Пимон Новозатко, сельский писарь Евмений Чистяков, Федор Шпаченко, Петр Гончар, Иван Чайка, Сергей Комашка и Еремей Чайка.

Поданы жалобы: 1) покурору, 2) исправнику Кременчуга, 3) губернатору,4) в Петербург Зиновию Даниловичу Захарову и 5) в вероисповедную комиссию, Каменскому.

28-го декабря 1908 года приехал брат со станции Знаменки и пригласил Шереметьева совершить брак, Шереметьев пригласил меня, чтобы вместе поехать в Знаменку. Мы удовлетворили его желание, но, приехав в Знаменку, обстоятельства сложились так, что брак не состоялся. Из Кременчуга приехали брат с сестрой и сообщили нам, что в Кременчуге арестовали трех братьев: 2-х арестовали 14 декабря - Григория и Ивана Левченко и 23-го декабря - Павла Богдана. Я заметил их фамилии в памятную книжку и что их арестовали. Мне передали, что Иван Петрович Кушнеров  [л.2] передал прошение для губернатора, но пристав 4-го стана Кременчугского уезда, Полтавской губернии прошение задержал, приходил в тюрьму, грубил и издевался над арестованными.

1-го января я прочел в полученной мною  газете, что три брата осуждены на высылку в Сибирь. Узнав эту ужасную весть, я сейчас же сообщил братьям, и порешили подать телеграмму министру внутренних дел. Телеграмма была подана 2-го января в 10 часов утра.

Прилагаю вам копию поданной телеграммы. Первая встреча была в Знаменке, где было большое собрание, на котором радостно славили Господа. Я послал копию посланной министру телеграммы в редакцию "Голоса Юга" и просил редактора ответить 3-го января, но он ее не печатал еще в газете. Не ведаю причины.

Кременчуг, 4-го января. Многоуважаемый Иван Александрович! Сегодня только узнал для какой цели нужны вам сведения об аресте 3-х братьев баптистов и моего отца в том числе. Дело было так: 20-го ноября у нас в доме было преломление хлеба. Посторонних было много. 7-го декабря приехал становой пристав с казаками и сказал, чтобы собраний без губернаторского разрешения не было. Этого разрешения у нас не было, хотя братья посылали прошение к губернатору два раза. В следующее воскресенье, т.е. 14-го декабря, во время вечернего собрания, пришла волостная полиция и забрала одного брата, Григория Левченко, а по дороге встретили другого брата, Ивана Левченко, и тоже арестовали.

Оказывается, что в тот день была сельская сходка, и земский начальник предложил обществу выселить баптистов на казенный счет. Общество согласилось. 15-го декабря братьев отправили [л.3] в Кременчугскую тюрьму. Отца моего арестовали 23-го декабря.

Прошение, составленное Кушнеровым, подано лично губернатору. До выхода губернатора говорили обо всем этом с чиновниками, Кременчугским и Полтавским Полицмейстерами. Они удивлялись всему случившемуся и тому, на каком основании земский преследует сектантов, тем более, что эта секта пользуется по манифесту 17-го апреля.

Меня они все допрашивали, нет ли какой-нибудь другой причины, нет ли политической подкладки в собраниях. Я сказала, что ничего нет предосудительного. Губернатор отошел ко мне с вопросом - о чем я прошу его. Я в коротких словах сказала, что арестованы сектанты, сидят в тюрьме и просят, чтобы их выпустили на свободу, губернатор прошения при мне не читал, но сказал, что разберет это дело сейчас же. Когда я выходила из приемной, то чиновник особых поручений сказал, чтобы я не беспокоилась; что это дело они начнут завтра же, что все это устроится.

Была я у губернатора 30-го декабря. 4-го января были у исправника и узнали, что прошение, поданное мною, уже у него. Исправник сказал, что административным порядком их сослать не могут, но что общество, кажется, может выселить их из села. 3-го января был медицинский осмотр и исправник еще сказал, что никто особенно не пострадает, кроме моего отца, который будет отвечать за то, что в его доме собирались без разрешения губернатора. Вот и все, что я могу сообщить вам. Я надеюсь, что вы по возможности поможете нашим неопытным братьям выйти из этого затруднительного положения и дадите мне подходящий совет, потому что я ничего решительно не знаю и делаю то, что мне подскажут.

С уважением остаюсь Мария Богданева. Если будете посылать телеграмму в Государственную Думу или Столыпину, то не стесняйтесь в расходах. Я вам возвращу все издержки, М. Богданева.

Письмо это было получено мною 7-го января, но еще до получения этого письма, узнав об этом деле в Знаменке, где я был 28-го декабря, была послана П. А. Столыпину телеграмма, копия которой при сем прилагается. Есть ли какое-нибудь распоряжение на эту телеграмму, не знаю, но должно думать, что [л.4] ничего не последовало, по крайней мере, до вчерашнего дня, иначе дочь Богданева писала бы об этом. Помогите.

Ваш меньший брат И. А. Ефимов. Копия телеграммы, посланной 2-го января 1909 года: Петербург, Министру Внутренних Дел.

За принадлежность к баптистскому вероучению арестованы и томятся в Кременчугской тюрьме казаки села Песчаного, Кременчугского уезда: Григорий и Иван Левченки и Павел Богдан, которым грозит ссылка в Сибирь. Просим Высокопревосходительство, пресечь беззаконие и приказать расследовать это дело, возбужденное вопреки Высочайшего манифеста о веротерпимости и разъяснений Вашего Высокопревосходительства.

Баптисты Иван Александрович Ефимов и Федор Михайлов. Получено 8-го января 1909 года. Елисаветград, И. А. Ефимову. Из Кременчуга, 7-го января 1909 года.

Многоуважаемый Иван Александрович! Сегодня я узнала у исправника, что от губернатора пришло распоряжение выпустить арестованных братьев, но Кременчугская полиция не может этого сделать потому, что распоряжение об аресте пришло из Губернского Присутствия. Оказывается, что земской начальник давно уже затеял это дело и как только получил распоряжение об аресте из Полтавы, то тогда только предложил обществу составить приговор о высылке сектантов.

Приговор, как вам известно, был составлен 14-го декабря и в тот же день был произведен арест. Сегодня пишу и посылаю прошение Губернскому Присутствию о том, чтобы, на основании распоряжения губернатора, сектантов освободить. Что будет дальше, покажет будущее. М.Богданева.

От брата Григория Мартыновича Левченко, 30 января 1909 года.

Любезный и дорогой брат в Господе Иван Александрович! Как я, так и братья Иван Левченко и Павел Богдан очень радостно встретили ваше письмо, которое получили около 14-го сего января. Ваше письмо нас очень обрадовало. Я хотел написать вам ответ тотчас же, но очень трудно было достать бумаги, так как до 26-го числа, когда мы были освобождены из тюрьмы, мы никак не могли ее выпросить. Мы догадываемся, что земскому начальнику уже было распоряжение об освобождении, так как он за час перед приездом Губернатора в тюрьму, прибежал туда и написал моментально об освобождении нас и убежал, о чем нам пересказал тюремный конторщик, так что нас и не допустили быть в тюрьме, пока приедет Губернатор.

Все братья и сестры очень ободрились нашим освобождением и встретили со слезами. Для того чтобы просить у кого следует о разрешении собраний, я посылаю сего числа к брату нашему И. П. Кушнерову список наших братьев и сестер. Мы пока, до получения разрешения, собраний не делаем. Слова Спасителя все сбываются как о гонении, так и о Его защите. Становится и другим все ясней. Члены Песчанского Общества, в Кременчугском уезде, стали более вежливы к  братьям; каждый почти, от своей вины отказывается и говорит, что вас заключили в тюрьму напрасно, обвиняют начальство, и в недоумении все, как это мы на свободе, кто нас выпустил и каким образом. По слухам, пристава увольняют. Во время нашего заключения священник от синода приезжал уговаривать семейства наши, но не удалось ему, очень за нами сожалеет (видно, что лицемерно), говорит: "Я не знал"...

Любезный брат, я бы описал еще более подробно, но, во-первых, нет бумаги сейчас, а во-вторых - нет времени. Работа на ниве оказалась не по силам. Кроме того, после 1 1/2 месяцев опущения в хозяйстве, нужно его оправить, а вместе с тем у меня голова почему-то болит. Все подробно я описал брату Кушнерову. Передают сердечный привет все Песчанские братья и сестры и я, меньший в Господе, Левченко. Посещайте нас. Привет Елисаветградским братьям и сестрам. Адрес: Город Кременчуг, Богоугодное заведение, Марии Павловне Богдановой, для Г. Левченко."

Обеспокоенные быстрым ростом евангельского движения, официальные православные круги решили оказать давление на царя через самую одиозную личность того времени - Григория Распутина. Деятельность этого человека стала главной причиной вновь возникшего преследования евангелистов. Но начало первой мировой войны и последовавшая за ней революция изменили ситуацию. Одним из первых шагов большевиков стало отделение церкви от государства и принятие Конституции, содержащей следующий параграф: «Свобода религиозной пропаганды гарантируется для каждого гражданина республики».

Воинствующий атеизм.

Относительная свобода вероисповедания сохранялась до начала великого гонения 1929 года. Страна провозгласила себя атеистической. Вначале атеисты могли использовать только средства пропаганды, но их лекции-агитационки не пользовались успехом. Тогда атеизм стал воинствующим. Под давлением Союза воинствующих безбожников, провозгласивших пятилетнюю программу уничтожения всех религий в СССР, правительство ограничило свободу вероисповедания. Это привело к началу жестоких гонений  со стороны советской власти.

Став государственным, атеизм, начал использовать те же методы репрессий против евангелистов, а также православного духовенства, какие использовала сама синодальная церковь в годы царской России. В основном борьба атеистов сводилась к запрещению собраний, арестам руководителей и проповедников и, что было самым ужасным, лишению продовольственных и хлебных карточек. Это обрекало целые семьи на вымирание от голода.

Одной из первых жертв воинствующего атеизма стал евангельский проповедник по имени Арсений. Его миссионерской территорией были города центральной части Сибири. Однажды в одном из этих городов атеисты устроили антирелигиозные дискуссии, в которых Арсений решил принять участие. Он произвел такое впечатление, что его выступления прерывались громкими аплодисментами...

Утром его нашли в снегу, около железнодорожной станции, застреленным. Он умер с Новым Заветом в руках.

Не менее трагична судьба других баптистов. Один из них — Кочуров Иван Петрович — вступил в общину, находясь в Ленинграде во время службы в РККА. Там он окончил Ленинградские библейские курсы евангельских христиан.

Супруги Диско Василий Васильевич и Муза Георгиевна вступили в общину евангелистов в 1927 году перед самым началом гонений. Орлов Николай Степанович, живший на хуторе Шитово-болото со своей женой, эстонкой. Кулакова Александра Александровна, педагог по образованию, дочь пристава, мать четверых детей. Все они были арестованы в июле 1935 года. Этому аресту предшествовал сбор агентурных сведений, слежка и донос одной «сознательной» гражданки.

Спецоперация отдела НКВД была назначена на 17 июля. За два дня прошли обыски и аресты руководителей общины, допросы обвиняемых и свидетелей. Кстати, о допросах: самый безобидный метод добыть нужные показания назывался «конвейер». Заключенного лишали сна и еды, допрос проводили преимущественно в ночное время; обвиняемый проводил несколько часов допроса стоя, при этом его жестоко избивали. Были и другие более жестокие методы, о которых больно даже говорить. Но они известны: например, допрашиваемого усаживали «на табурет», при чем он был перевернут. Статьи за религиозную деятельность уголовный кодекс 1926 года не предусматривал, там была печально известная 58 статья — деятельность антисоветская.  Евангелистов осудили за незаконные собрания и антисоветскую пропаганду, приговорив на различные сроки заключения. Дело №1808 (архив ФСБ РФ) было закрыто в 1936 году.

В некотором смысле им повезло: к страшному 1937 году они находились уже в заключении (их временным пристанищем стали мариинские лагеря в Сибири). 1937 — год выхода знаменитого Оперативного приказа наркома внутренних дел Союза С.С.Р. № 00447 от 30 июля, подписанного Ежовым. Этот приказ предусматривал внесудебное рассмотрение дел на тройках НКВД; репрессивная машина готовилась перемолоть еще более четверти миллиона «врагов народа», в число которых попали и «сектантские активисты». В сорок втором году супруги Диско были осуждены второй раз и приговорены к ссылке в Казахстан. К этому времени Музе Георгиевне было уже 57 лет и она страдала пороком сердца.

На этом преследования верующих в нашей стране не закончились. Они уже не были такими жестокими, но приобретали все новые формы. В 60-70-х годах широко использовался метод пропаганды. По заказу КГБ снимались документальные фильмы, в которых рассказывалось, что баптисты и пятидесятники приносят в жертву детей. Фильмы демонстрировались во всех кинотеатрах СССР во время дополнительных сеансов. Эта ложь настраивала всех против верующих.

Из воспоминаний одного из пасторов кременчугской баптистской общины  узнаем, что в КГБ всегда знали, когда в их доме проходят собрания верующих. Раз в месяц они приезжали, переписывали всех присутствующих, штрафовали его отца (штраф составлял 50 рублей при зарплате в 60; 10 рублей оставалось на десятерых членов семьи). Проводились в их доме и обыски с целью изъятия духовной литературы. Но книги были спрятаны в тайник в столе, на котором обычно писали протоколы, что никакой запрещенной литературы в доме не обнаружено.

В 70-80 годы к молитвенному дому, на ул. Леонова,  многие кременчугские баптисты добирались, в основном, на автобусе №8. На остановке, ожидающих маршрут женщин-баптисток, легко можно было узнать по "газовым косынкам" на головах, а мужчин по застегнутой верхней пуговице рубашки (галстуки баптисты не носят). Тогда в автобус часто подсаживались молодчики из КГБ и милиции. Ехали молча, боясь проронить слово. Часто совершались рейды, осуществлялись облавы и внезапные налёты милиции на молитвенный дом.

Особенным гонениям подвергались и пятидесятники в Крюкове, группа так называемых "отделенных" баптистов, дом молитвы которых находился на улице Чкалова (теперь не существует). Многие прошли лагеря и тюрьмы, дети пасторов и пресвитеров в школах подвергались ужасному давлению, их не принимали в ВУЗы. Максимум - ГПТУ.

Были  в среде верующих и информаторы, доносчики и осведомители, сотрудничавшие с КГБ и городским отделом по делам религий. Даже среди высшего руководства евангельской общины  находились такие люди.

Думаю, это тема для дальнейшего изучения и исследования.

Годы террора не прошли даром ни для страны, объявившей атеизм государственной религией и потерпевшей впоследствии крах коммунизма, ни для верующих, скрывавшихся во время собраний в лесах.

Гонения, преследования, репрессии — неизбежная часть пути христианина. У каждого своя Голгофа.

В статье были использованы: архивные материалы ПГАДПР, архива ВСЕХБ, ФСБ РФ, воспоминания кременчужан.

Так проходили лесные собрания гонимых баптистов и пятидесятников в советское время

10346745_763412730349204_661060604_n10331628_763404870349990_850766680_n

Советские антирелигиозные плакаты

10335767_763418850348592_274255552_n10338993_763394383684372_485202724_n

Якщо ви помітили помилку, виділіть необхідний текст і натисніть Ctrl + Enter, щоб повідомити про це редакцію
#баптисты #евангелисты #история Кременчуга
0,0
Оцініть першим
Авторизуйтесь, щоб оцінити
Авторизуйтесь, щоб оцінити
Оголошення
live comments feed...