Эвелина Яблонська

16:03, 8 вересня 2014 р.

«Рассыпанные жемчуга». Хасиды в истории Кременчуга часть 1

Кто такой раби Нахман? Если вы спросите об этом еврея - представителя браславского хасидизма, то он, наверняка, ответит вам, что раби Нахман – источник его сил, его духовный наставник, что он – его Раби (учитель). Он скажет вам это, несмотря на то, что цадик Нахман покинул этот мир двести лет назад.

Нахман был правнуком святого праведника Бааль Шем Това, основателя хасидизма.

Уроки раби Нахмана, его притчи, сказки, знаменитые истории, рассказанные им, его беседы и его учение раскрывают, удивительным и неповторимым образом, глубочайшую мудрость Торы. Они освещают путь всем душам, которые ищут смысл и жаждут света в этом запутанном мире. Удивительная способность цадика Нахмана, взяв глубочайшие идеи Торы, развернуть их таким образом, что они становятся ощутимыми и понятными каждому человеку, вне зависимости от его положения и уровня, стала причиной, благодаря которой сегодня многие люди узнали о браславском хасидизме и ощутили некоторую причастность идеям раби Нахмана. Можно сказать, что цадик стал для многих маяком в бушующем житейском море.

Личность раби Нахмана, сокровенная его сущность и по сей день остаются тайной. Даже раби Натан, его ближайший друг, ученик и продолжатель его пути, о котором сам раби Нахман сказал, что если бы не тот, то не осталось бы ни единой страницы его учения, - даже он писал, что благочестивым обычаем его Учителя было всячески скрывать себя. И он, раби Натан, как и другие ученики и последователи раби Нахмана, удостоился лишь немного узнать величие своего цадика. И все, что они познали, подобно маленькой капле из моря мудрости и света раби.

Поэтому, читая биографию праведника, мы должны помнить, что это не более, чем поверхностный, беглый взгляд на внешний фасад, скрывающий за собой его непостижимую глубину и величие.

Что знаем мы о цадике?

Нахман родился в день святой Субботы, в первый день весеннего месяца Нисан 5532-го года от Сотворения Мира (1772 г.), в доме своего великого прадеда - святого Бааль Шем Това, в городе Меджибоже, на Украине. Его отец, раби Симха, был сыном раби Нахмана из Городенки - одного из самых выдающихся учеников Бааль Шем Това. В честь него и назвали маленького Нахмана. Его мать, праведница Фейга, была дочерью Адели, дочери Бааль Шем Това. У раби Нахмана было два брата: Исраэль и Ехиэль, а также сестра, которую звали Пэрл. Два его дяди, братья матери– раби Моше Хаим Эфраим, автор книги «Дэгэль маханэ Эфраим», и раби Барух из Меджибожа - были знаменитыми хасидскими наставниками.

Раби Нахман родился в то время, когда движение хасидизма начало угасать. Через неделю после его рождения противники хасидизма - митнагдим наложили херем (отлучение от общины) на это движение и на его последователей. Через полгода после этого скончался Магид из Межирича, раби Дов Бер - ученик и продолжатель пути Бааль Шем Това.

Это благодаря ему хасидизм стал разветвленным законченным учением.

В Меджибоже прошли детские годы Нахмана. В возрасте тринадцати лет он женился (так было тогда принято). Его жена Сасья была дочерью раби Эфраима из Гусятина. Первым учеником Нахмана стал раби Шимон «Кременчугер» (провидец и чудотворец из Кременчуга, похоронен в Израиле, в г.Цфат), который впоследствии стал шамашем (верным помощником) Раби. Он сделался учеником Нахмана в день свадьбы последнего. Несмотря на то, что Шимон-чудотворец был старше раби Нахмана, он говорил с гордостью на идиш: «Я оставил старых праведников и приблизился к юному».

После свадьбы Нахман перебрался в дом своего тестя в Гусятине, где он прожил пять лет. Оттуда он переехал в Медведевку, где к нему начали приближаться многочисленные ученики. Среди них были раби Дов, раби Шмуэль Айзик, раби Юдл, раби Аарон, раввин города Браслав, раби Йекутиэль (Магид из Черевиче), которые затем стали его выдающимися последователями.

У раби Нахмана было восемь детей: два сына и шесть дочерей. Однако выжили лишь четыре дочери: Адель, Сара, Мирьям и Хая. Мирьям переехала жить в Святую Землю, Страну Израиля, в 1809-м году, и там скончалась, не оставив после себя потомства.

В 1798-1799 годах раби Нахман совершил большую поездку в Страну Израиля.

В 1800-м году, после замужества его дочери Адели, он переезжает в город Златополье, а впоследствии, летом 1802-го года – в Браслав.

Вскоре после переезда в Браслав к раби Нахману приблизился раби Натан, который стал его главным учеником и продолжателем.

Натан жил в городке Немиров, который находится вблизи Браслава. Несмотря на то, что раби Натан происходил из семьи противников хасидизма, он всей душей стремился к хасидскому пути служения Всевышнему, к пути приближения к Творцу. Вместе со своим товарищем - раби Нафтали, отправился раби Натан в Браслав, чтобы познакомиться с раби Нахманом. Необыкновенная преданность Всевышнему, которую они увидели у Раби, его гениальные уроки, произвели на них обоих настолько глубокое впечатление, что это привело их в ряды хасидов и преданных учеников цадика.

Дочь раби Нахмана - Сара вышла замуж в 1803-м году, а Мирьям – в 1805-м. Его младшая дочь - Хая вышла замуж уже после кончины раби Нахмана.

Зимой 1807-го года раби Нахман отправился в таинственную поездку по городам Наворич, Дубно, Броды и Заслав, цель которой он не открыл даже своим ближайшим ученикам. В городе Заслав он пробыл до праздника Шавуот. Тогда же, в Шавуот, скончалась его жена. Спустя несколько месяцев, перед Рош а-Шана, раби Нахман женится вторично - на дочери раввина Йехезкеля Трахтенберга из Брод.

Через короткое время после этого он заболевает туберкулезом, который стал причиной его кончины еще через три года.

В 1808-м году раби Нахман совершает поездку в Лемберг (Львов) для лечения у тамошних врачей. Во время его пребывания там выходит в свет первая часть его знаменитой книги «Ликутэй Моаран». В этот период он начал рассказывать свои знаменитые «Сказочные истории». Тогда же он обнародовал «Книгу качеств», написанную им, когда ему было всего семь лет (эта книга у браславских хасидов носит название «Книга Алеф – Бейт»).

После возвращения из Лемберга (Львова) раби Нахман продолжает еще два года жить в Браславе. В это время он раскрывает свой знаменитый «Тикун а-клали» (открытые им десять избранных Псалмов Давида, чтение которых помогает подъему и исправлению души). На протяжении этого времени он преподает общине своих хасидов удивительно глубокие уроки, посвященные приближению к Творцу (эти уроки стали основой второй части главного труда раби Нахмана - «Ликутэй Моаран»).

Туберкулез продолжал непрерывно подтачивать его здоровье, из-за чего он чрезвычайно ослаб. Раби понял, что приближается время его кончины, и поэтому начал готовиться к переезду в город Умань – место, которое он избрал для того, чтобы покоиться там.

Вначале раби Нахман думал поехать в Страну Израиля, однако он опасался, что не выдержит длительной и тяжелой поездки. Кроме того, он хотел, чтобы его последователи могли приходить к месту его упокоения, что невозможно было бы осуществить, если бы он был похоронен в Стране Израиля. Поэтому он избрал местом своей кончины город Умань, где в 1768-м году во время погромов гайдамаков, возглавляемых Гонтой, освящая Имя Всевышнего, погибло от рук погромщиков более двадцати тысяч евреев. Этим людям пообещали, что их оставят в живых в обмен на отказ от еврейства. Но ни один из них не пожелал купить себе жизнь такой ценой.

Сказал раби Нахман: «Множество святых похоронено в Умани, и будет хорошо покоиться среди них». И так сказал раби Натан («Хаей Моаран»): «Умань, это место избрал для себя он (раби Нахман) еще при жизни... Он избрал Умань местом своего упокоения, поскольку было там великое освящение Имени Всевышнего (кидуш А-Шем), как известно».

В 1810-м году в ночь Субботы, которая выпала на первое число весеннего месяца Ияр, в Браславе вспыхнул огромный пожар, в результате которого сгорел также и дом раби Нахмана. Во вторник следующей недели раби Нахман отправляется в Умань. За неделю до этого он послал своего ученика раби Меира, чтобы тот подготовил для него жилье в Умани. На следующий день после пожара, в воскресенье, в Браслав прибыл посланец из Умани и сообщил, что уманские евреи рады принять раби Нахмана в своем городе и приготовили для него просторную квартиру. Когда раби Нахман покидал Браслав, прощаясь с его жителями, он приложил руку к мезузе и обратился к ним: «Постарайтесь держаться вместе и сосредоточенно молиться вместе. Тогда, может быть, вам удастся привлечь меня сюда еще раз».

Вот как описывает поездку в Умань раби Натан, который тогда присоединился к Раби: «Он говорил мне в пути слова утешения - несколько прекрасных бесед, чрезвычайной святости, которые необычайно оживляют душу. Возвысил он голос и сказал: «Несмотря ни на что, Всевышний, благословенный, всегда помогает Израилю. И нет поколения, подобного сироте. И об этом сказал раби Шимон бар Йохай (автор книги «Зоар»): «Благодаря этой книге («Зоар») еврейский народ выйдет из галута» (Зоар, глава Бемидбар, 124б) по поводу стиха (Дварим, 31:21): «כי לא תשכח מפי זרעו» («Так как не забудется она (Тора) в устах семени его (Израиля)».

И раби Нахман раскрыл тогда тайну, что стих этот намекает на имя отца раби Шимона, раби Йохая, поскольку последние буквы этого стиха являются буквами, составляющими его имя (יוחי), семенем (сыном) которого является раби Шимон бар (сын) Йохая, как это приводится в предисловии к «Ликутэй Моаран». «И тогда сказал я, - продолжает раби Натан, - что, безусловно, сам раби Шимон должен быть доволен этим чудесным открытием. Раби согласился со мной, а затем добавил: «Однако на самого раби Шимона намекает другой стих (Даниэль, 4:10): « עיר וקדיש מן שמיא נחית» («Ангел святой спустился с небес»), первые буквы которого составляют его имя (שמעון). А сейчас, - продолжил раби Нахман, - есть « נחל נובע מקור חכמה » («Поток струящийся – источник мудрости») (Мишлей, 18;4). (То есть, первые буквы этого стиха намекают на самого раби Нахмана, составляя его имя נחמן). И слышали мы уже, как он сказал о себе, что он - поток, очищающий ото всех пятен».

Раби Нахман прибыл в Умань 9-го мая 1810 года. Именно здесь он произнес свое знаменитое изречение: «Нет в мире совершенно никакого отчаяния!» И здесь он завещал своим последователям, чтобы они продолжали собираться у него на Рош а-Шана (Новолетие) также и после его ухода из этого мира, как сказал он сам: «Должны явиться все без исключения».

«По дороге в Умань, - рассказывает раби Натан («Хаей Моаран»), - перед самым въездом в город рассказал раби Нахман историю, которая произошла с Бааль Шем Товом, благословеной памяти. И вот эта история. Однажды, когда Бааль Шем Тов прибыл в какое-то место, заметили ученики, что он пребывает в черной горечи и в великой грусти. Однако никто из них не посмел спросить у него о причине этого. И продолжалось это в течение полутора дней. Затем, накануне Субботы, после полудня, приказал Бааль Шем Тов разыскать и привести к нему всех, кто гостит в этом городе, чтобы они ели вместе с ним в Субботу. И не оказалось там множества гостей. Нашлось только двое бедняков, которых привели к нему. И потом услышали ученики, как беседует с ними Бааль Шем Тов, благословенной памяти... Сказал наш Раби, что он не помнит в точности всех подробностей этой истории, однако сокровенный смысл ее состоит в том, что были в этом месте души евреев, погибших насильственной смертью, которые уже триста лет не могли подняться. И когда прибыл туда Бааль Шем Тов, благословенной памяти, собрались все эти души к нему, поскольку они всегда ожидают цадика, который может их исправить. И из-за этого пребывал он в такой грусти, поскольку было это для него чрезвычайно тяжело. Ведь невозможно было исправить их иначе как ценой его собственной кончины. И это было для него чрезвычайно тяжело, и поэтому он был так печален. Но благодаря тому, что Всевышний, благословенный, позаботился о том, чтобы нашлись для него в этом месте двое гостей, которых он принял в Субботу, спасся Бааль Шем Тов, благословенной памяти. «Однако, кажется мне, - закончил свой рассказ раби Нахман, что все-таки гости пострадали из-за этого».

После кончины раби Нахмана рассказывал раби Натан («Хаей Моаран»): «Также и кончина самого раби Нахмана связана со святыми, которые были убиты в Умани. Ведь слышали мы от нашего Раби, что есть там десятки тысяч душ, которые он должен поднять. И в понедельник, в третий день праздника Суккот, за день до своей кончины, обратился он ко мне и сказал: «Помнишь ли ты историю, которую я рассказывал тебе?» Спросил я его: «Какую историю?» Ответил он мне: «Историю о Бааль Шем Тове, благословенной памяти, которую я рассказал тебе, когда мы въезжали в Умань». Ответил я ему, что помню. Тогда он обратился ко мне и сказал: «Уже долгое время высматривали меня с небес, чтобы заманить меня сюда». И снова обратился ко мне и сказал: «Не тысячи душ здесь, но десятки, десятки, десятки тысяч». И следущей ночью он снова заговорил об этом и сказал: «Сколько судов и сколько святых... было здесь!» И сказал он тогда: «Что вам волноваться, если я иду перед вами? Эти люди, которые умерли здесь, они беспокоились. Однако вам, после того, что я иду перед вами, вам не нужно беспокоиться вовсе. И если даже эти души, которые при жизни не знали меня совсем, ждут, чтобы я их исправил, то тем более вы можете надеяться на исправление».

Во вторник 18-го Тишрея, в четвертый день осеннего праздника Суккот 5571 года от Сотворения мира (1810 г.) раби Нахман покинул этот мир.

Он был похоронен на следующий день на старом кладбище города Умани, в том месте, которое он избрал для этого при жизни.

Шесть месяцев, в течение которых Раби находился в Умани, он был занят тем, что возвращал к еврейству людей, которые совершенно отошли от веры. Прежде эти люди отказывались от каких-либо разговоров о еврействе, о вере и о Всевышнем. Однако раби Нахману удалось приблизить также и их. Тогда он сказал: «Если большие люди не идут по моему пути, то я должен перейти к слабым. Может быть их мне удастся сделать хорошими евреями!»

Сегодня многие евреи открывают для себя свое богатое наследие и корни с помощью раби Нахмана.

Быть может, это подразумевал Раби, когда сказал: «Я победил и еще одержу победу. Я завершил и еще завершу».

Мало кто сегодня знает, что две дочери великого цадика - раби Нахмана из Браслава - Сара и Хая, со своими семействами, проживали в городе Кременчуге.

О судьбе дочерей раби Нахман всегда очень пекся и беспокоился. Он писал дочерям трогательные и теплые письма.

Вот одно из писем, обнаруженное нами, адресованное дочери Саре в Кременчуг (переведено с языка идиш):

«Год 5569 (1809).

С Б-жьей помощью! Третий день недели, 12 день месяца-утешителя ава.

Мир моей любимой дочери, скромной и разумной г-же Саре! Мир и благополучие да осенят твою жизнь и жизнь твоего супруга, твоего прелестного сына и твоей умницы-дочки. Амэн!

Вскоре после твоего отъезда отсюда я получил письмо, касающееся состояния здоровья твоей достойной тещи да дарует ей силы Всевышний, амэн! Со своей стороны могу сообщить, что состояние моего здоровья, с Б-жьей помощью, удовлетворительно. Признаться, мне очень недостает веселых проказ твоего возлюбленного сына Исраэля. После вашего отъезда в доме стоит тишина. Уповая на Благословенного, жду от тебя добрых вестей.

От твоей милой сестры Мирьям получил письмо, отправленное из Одессы. Их корабль отчалил в 7-й день месяца авa-утешителя. Она пишет, что преисполнена радости. Все опекают ее. Передает привет.

Прошу тебя, поступай так, как я тебе велел. Меньше занимайся домом. Не отказывай себе в мясе и вине. Твое здоровье дороже для меня собственной жизни. Весть о том, что ты совершенно здорова, продлит мою жизнь.

Твой отец, ожидающий от вас вестей воистину благих. Нахман бэ-раби Симха».

Как уже подчеркивалось, жил в Кременчуге и брат раби Нахмана - Ехиэль, который был главой браславских хасидов и которому, в связи с непростым положением в городской общине, раби Нахман писал (перевод с идиш – авт.):

«Написано в Заславе, в году 5567 (1807).

С Б-жьей помощью! Второй день недели, когда читается глава Торы “По законам Моим”.

Любимому брату моему и доброму другу, несравненному учителю моему, совершенному в мудрости раву Иехиэлю Цви, да светит светильник его. Получив твое письмо, я испытал крайнее огорчение. Как могли эти злые люди набраться такой наглости по отношению к тебе! Не перестаю изумляться тому, что добро не поднялось против них и не поразило зло. Возлюбленный брат мой, душа и сердце мое, не страшись их, мужайся, находя каждодневную опору в Торе и в благоговении перед Всевышним, как договорено у нас с тобой. И да будут заслуги отцов твоих тебе в помощь. Ибо все это направлено к тому, чтобы возвеличить тебя, укрепить достоинство твое и обострить твой разум. Ведь подобно тому, как росток расцветает и превращается в дерево лишь после того, как истлеет семя, зароненное в землю, так и ты возвеличишься и принесешь плоды свои миру, лишь пройдя через унижения, будучи втоптан во прах. Знали бы нечестивцы это, уж, верно, не стали бы тебя поносить, ибо стремление их только ко злу.

Да будет известно тебе, что я намерен оставаться здесь, в Заславе, примерно три месяца, после чего разъяснятся мои дальнейшие намерения. В здоровье супруги моей, после первоначального изменения к лучшему, наступило ухудшение. Она слабеет с каждым днем. Расходы, связанные с этим, велики: сорок-пятьдесят червонцев только на жизнь.

Брат мой любимый, друг моей души! О благополучии твоем молюсь постоянно, жду от тебя добрых вестей и надеюсь скоро увидеть тебя в добром здравии и благополучии.

Нахман, сын раби Симхи, да охранит его Всевышний.

Моя жена шлет привет твоей супруге, моя дочь Мирьям приветствует всех вас…

Привет твоим сторонникам и приверженцам. Крепитесь духом и мужайтесь, деяния ваши праведны в мире этом и в мире грядущем.

Нахман бэ-раби Симха.

Нам удалось выяснить, что в Кременчуге похоронен рав Хаим — сын Чигиринского рава Гольдштейна. Об этом упоминается в книге «Сиах сарфей кодеш»:

«Рав Хаим, сын рава Нахмана из Чигирина, похоронен в Кременчуге, куда он бежал из Чигирина вместе с другими беженцами во время 2-й мировой войны». Сиах сарфей кодеш (Бреслев), т.4; гл. 630;

Это известно со слов его товарища, старейшины браславских хасидов прошлого поколения рава Леви-Ицхака Бендера. В книгах «Хайей Моаран», «Ямей Моаранат», «Олим ле труфа» и других встречается множество упоминаний о том, что в Кременчуге жили дочери раби Нахмана и его многочисленные ученики.

По имеющимся сведениям, эти люди похоронены здесь, на еврейском участке некогда существовавшего старинного городского кладбища, на территории, известной сегодня как «артсклады» (в самом конце ул.Пролетарской).

Необходимо установить границы еврейского участка на старинном, не существующем сегодня, кладбище и выяснить доподлинно точное место погребения.

Институт Изучения Браславского Хасидизма (Breslov Research Institute - BRI) любезно предоставил нам необходимые материалы: письма, документы, ссылки на источники, свидетельствующие о том, что дочери, зятья, ученики и последователи раби Нахмана из Браслава действительно похоронены в Кременчуге.

Основанный в 1979 году Институт Изучения Браславского Хасидизма - BRI (Breslov Research Institute) занимается серьезной исследовательской и просветительской деятельностью, направленной на изучение духовного наследия раби Нахмана. BRI в настоящее время осуществил более 1000 публикаций, многие из которых переведены на различные языки. BRI имеет филиалы в Израиле, США, Европе. На сегодняшний день BRI опубликовал все известные труды раби Нахмана и его последователей. BRI также публикует оригинальные работы современных авторов - представителей браславского хасидизма.

Также неоценимый вклад в поиск подлинных захоронений дочерей и учеников раби Нахмана в Кременчуге оказывает нам международная еврейская организация «Оалей Цадиким – Гэдэр Авот», уважаемые браславские раввины из Израиля - Шимшон Волах, Давид Шенкар, реб Мейлах Шейхет.

В последнее время в архивах Украины, России, Польши, Германии, Израиля обнаружены документы, подтверждающие, что дочери раби Нахмана – Сара и Хая, их мужья, а также ученики и последователи цадика похоронены в Кременчуге и в Крюкове.

В нашем городе покоятся такие светочи религиозного еврейства как:

Раби Лейб из Дубровны;

Его сын - Ицхак Айзик и его жена Сара — дочь великого раби Нахмана из Браслава, покоящегося в Умани;

Раби Иосиф Тумаркин.

Родился 3 января 1819 в Дубровне у раввина Элиягу. Рав Иосиф был ученик раби Нехемии Биреха Гинзбурга из Дубровны, комментарии которого к Талмуду - "Диврей Нехемия" печатаются сегодня в большинстве изданий. Раби Нехемия Бирех был зятем сына первого Любавичского ребе.

Раввин Иосиф Тумаркин был пламенным хасидом и известным раввином. Когда рав Иосиф был молод, его ребе - Цемах Цедек советовался с ним по одному из самых трудных талмудических вопросов - по поводу "соломенных вдов". Множество великих раввинов его поколения, включая раби Исроэль-Ноаха из Нежина писали ему письма с вопросами по практической галахе. Вначале он был раввином Суража, а после смерти раби Аарона Заславского занял в Кременчуге его место. После смерти рава Иосифа, ок. 1879 г., раввинами были его брат Цви, а потом его (Иосифа) зять - рав Ицхак-Йоэль Рафалович;

В Кременчуге покоятся, также, последователи и ученики раби Нахмана:

Раби Хайкель — кантор, провидец и чудотворец;

Раби Шмуэль — сын раби Абы;

Главный раввин города — Аарон Заславский.

Ребе Аарон Заславский был сыном рабанит Фрейды, дочери первого Любавичского ребе - раби Шнеура-Залмана Боруховича. После смерти второго Любавичского ребе - раби Довбера Шнеури было не очень понятно, кто продолжит руководство ХАБАДом, и были такие хасиды, которые стали считать его третьим Ребе, поскольку он был большим раввином, внуком первого Ребе и зятем второго. Но потом третьим Ребе стал Цемах Цедек Менахем-Мендель Шнеерсон - другой зять второго Ребе, и он тоже был внуком первого Ребе. По неизвестной причине, рав Аарон Заславский сам предложил чернобыльским хасидам назначить своего раввина города, они выбрали раввина по имени Мешулам Зуся Аарон, и с тех пор в Кременчуге было 2 раввина - хабадский и чернобыльский.

Неизвестно кто была первая жена рава Аарона. Вторая его жена была рабанит Хая - дочь раби Нахмана из Браслава. У них родился сын Ехиэль (назван в честь брата раби Нахмана). В Кременчуге жили его внуки, которые были одновременно потомками Любавчского и Браславского ребе. Третьей женой Заславского была Хая-Сара, дочка второго Ребе (родилась в августе или сентябре 1811, умерла в феврале или марте 1846. Её первым мужем был рав Аарон из Шклова);

Раби Буня Шпибиковский;

Раби Хаим — сын раби Нахмана Гольдштейна из Чигирина («Чигиринер Рав»),

другие хасидские цадики, лидеры, имена, фамилии и духовное наследие которых сейчас нами устанавливается и изучается.

Основатель хасидизма Бааль Шем Тов (БЕШТ)