Участник Империалистической войны, георгиевский кавалер, кременчугский нэпман - Израиль Иосифович Капельников

На полях Первой мировой войны, в рядах противоборствующих армий, сражалось более полутора миллионов еврейских солдат — русских и германских, британских и австрийских, французских и американских... Более 200 тысяч из них пали на полях сражений.

Британский фельдмаршал сэр Джон Монаш и австрийский фельдмаршал Самуэль фон Халази, десятки австрийских, французских, итальянских генералов и адмиралов, тысячи германских офицеров и сотни тысяч солдат Российской царской армии были евреями и воевали в армиях своих стран, вольно или невольно исполняя древний галахический закон из Вавилонского Талмуда: «Закон страны — это закон для еврея», требующий от евреев абсолютной преданности государствам, гражданами которых они являются. В Российской Империи евреи были лишены элементарных гражданских прав.

Патриотический подъем, охвативший с началом войны Империю, не оставил в стороне и евреев. В синагогах проходили торжественные богослужения о даровании победы над германцами. В одесской синагоге кантор и хор исполнили «Славься!»‚ а затем евреи прошли по городу многолюдной манифестацией. В Петрограде после молитвы в Хоральной синагоге большая толпа вышла на улицу: синагогальный хор шел впереди процессии‚ пел и молился.

На экстренном заседании Государственной Думы депутат Нафтали Фридман заявил: «В настоящий час испытания... мы‚ евреи Российской Империи‚ как один человек‚ станем под знамена и положим все свои силы на отражение врага. Еврейский народ исполнит свой долг до конца». Мобилизация среди еврейского населения прошла практически без недобора — процент евреев в армии во время войны был выше, чем в составе населения России в целом: в 1914 году в царской армии насчитывалось 400 тысяч еврейских солдат, к концу 1916 года их число возросло почти до 600 тысяч.

На полях сражений Первой мировой войны погибло более 100 тысяч солдат-евреев, более 200 тысяч были ранены. За отвагу в боях свыше 4000 еврейских солдат были награждены Георгиевскими крестами, более 40 евреев стали кавалерами «полного банта», то есть были награждены Георгиевскими крестами всех 4-х степеней. Среди них унтер-офицеры Айзек Кантор, Рафаил Баум, Хаим Притык, фельдфебель Соломон Глотман, ефрейторы Янкель Пинкус, Борис Айзерман и многие другие.

Российское законодательство запрещало присвоение евреям офицерских званий, евреи были лишены многих прав и привилегий, полагавшихся их русским однополчанам. Солдаты-евреи, раненные в боях и находившиеся на излечении в русских городах, подлежали немедленной депортации в «черту оседлости» — их пребывание в русских городах считалось уголовным преступлением. В газете «Русские ведомости» задавали вопрос: «Если евреи могут умирать за царя‚ то почему они не могут жить повсеместно в России‚ почему они не могут быть офицерами в русском войске?» И в тылу евреи работали на победу — десятки заводов, принадлежавших евреям-предпринимателям, производили вооружения и амуницию для царской армии, широкое распространение получили благотворительность и общинная помощь. Еврейская община Полтавы создала на свои средства лазарет на 200 коек и передала его в распоряжение армии. Еврейский комитет Лодзи приготовил лазарет на 500 мест; еврей из Золотоноши - И. Баум оборудовал в своем доме госпиталь и обязался содержать его до окончания войны; в Екатеринославе‚ Одессе и других городах выделяли палаты в еврейских больницах для раненых солдат. Студенты-евреи заграничных университетов‚ которых запрет на учебу вынудил покинуть пределы Российской Империи‚ возвращались назад и добровольно шли в солдаты; еврейские девушки становились сестрами милосердия, фельдшерицами. По мере того, как летом-осенью 1915 года русская армия терпела поражения, в России усиливались антисемитские настроения — российская государственная бюрократия оказалась неспособна решить острые военные и экономические проблемы, вставшие перед страной, и потому власти по традиции занялись переводом стрелок народного гнева.

К августу 1915 года Россия потеряла в боях 3 миллиона человек убитыми и ранеными‚ полтора миллиона солдат и офицеров попали в плен. В русской армии недоставало артиллерийских орудий и снарядов, винтовок и патронов к ним. Начались проблемы с продовольствием, по всей стране протянулись очереди за хлебом. Председатель Государственной думы М. Родзянко свидетельствовал: «Армия, фактически, сражалась голыми руками... Я был свидетелем‚ как иногда отбивались неприятельские атаки камнями‚ и даже было предположение вооружить войска топорами на длинных древках». Общий подъем в обществе сменился раздражением‚ страхом‚ подозрением. Заговорили о том‚ что в стране гнездится измена‚ армию специально оставляют без оружия; начались поиски виновников поражения среди министров‚ генералов и среди евреев. Русские черносотенные газеты заполнились фантастическими историями: писали о складах оружия в синагогах‚ о бутылках с планами военных крепостей‚ которые евреи, якобы, пускали к немцам по течению реки. Находились очевидцы‚ которые видели «собственными глазами»‚ как евреи откармливали гусей золотыми монетами и отгоняли их к врагу по подземным туннелям‚ как из Германии прилетали на дирижаблях-цеппелинах мужчины в длинных лапсердаках, с пейсами, для сбора денег.Министерство финансов предупредило губернские власти‚ что «немцы‚ числящиеся в русском подданстве»‚ совместно с евреями намереваются «произвести в различных местностях Империи, посредством особых машин, выжигание хлебов на корню». А в другом циркуляре — теперь уже департамента полиции — на евреев возложили ответственность за «искусственное вздорожание предметов первой необходимости и исчезновение из обращения звонкой монеты»‚ чтобы вызвать «недовольство» в стране. Сегодня много говорят о сталинских депортациях «враждебных народов», забывая, что первая такая этническая чистка была проведена русскими властями во время Первой мировой войны, и жертвой ее стало еврейское население прифронтовой полосы. Приказ о депортации еврейского населения из прифронтовой полосы отдал верховный главнокомандующий русской армии князь Николай Николаевич, а непосредственным исполнением приказа занимался начальник его штаба генерал Николай Янушкевич. На депортацию еврейского населения были брошены казачьи части. Казаки успели «прославиться» в преследованиях мирного еврейского населения: устраивали еврейские погромы в Галиции и Буковине; жестокий погром произошел во Львове‚ получив название «кровавое воскресенье». Летом 1915 года прошли еврейские погромы в прифронтовой полосе Гродненской‚ Ковенской‚ Виленской‚ Минской и Волынской губерний. На сборы евреям нередко давалось несколько часов, после чего казаки гнали людей на станции, где шла погрузка в вагоны. Среди депортируемых были раненые солдаты и инвалиды войны, прибывшие домой на побывку. Эшелоны с депортированным еврейским населением шли в Сибирь. Максим Горький тогда писал: «Вы не можете представить‚ что теперь делают с еврейским населением Польши и Галиции!.. Высылали по пятнадцать‚ двадцать тысяч — все еврейское население города — в двадцать четыре часа... Пропаганда ведется успешно. Жить тошно...».

К концу 1916 года русскими властями было депортировано около 350 тысяч евреев. Ситуация стала кардинально меняться с крушением царского режима и приходом к власти Временного правительства, объявившего своей целью войну до победного конца. Одним из первых декретов Временного правительства, имевшим своей целью консолидацию общества в условиях войны, был закон «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений» от 20 марта 1917 года. С этого момента ограничительные антиеврейские законы бывшей Российской Империи перестали существовать‚ и евреи получили равные гражданские‚ политические и национальные права с остальным населением. Новый закон подписали все министры Временного правительства‚ и министр-председатель князь Георгий Львов сказал еврейской депутации: «Редко мне приходилось так волноваться‚ как в настоящие минуты. Мы были в мыслях и чувствах словно братья‚ но нам не давали соединяться. Давайте забудем страницы прошлого и будем вместе работать для укрепления подлинной свободы». За годы войны офицерский корпус был основательно выбит, в офицеры стали брать безграмотных солдат. А в окопах находились десятки тысяч образованных молодых евреев, уже имевших богатый фронтовой опыт, но им путь в офицеры был прежде закрыт.

Уже в начале июня 1917 года в Константиновском военном училище был произведен в офицеры 131 еврей. В Одессе летом 1917 года офицерские звания получили 160 евреев-юнкеров. Еще раньше военный министр Керенский стал производить в офицеры наиболее отличившихся евреев — Георгиевских кавалеров. Газеты писали: «Юнкера-евреи старшего курса Туркестанского Ташкентского военного училища отправились на фронт в ударный батальон. <…> Первым‚ кто поднял знамя и храбро бросился на австрийские окопы‚ был юнкер Ш. Гандлер. Во время атаки он был убит. Гандлер еще до революции удостоился двух Георгиевских крестов и унтер-офицерского чина». Летом 1917 года раввин Яаков Берман был назначен главным раввином при штабе Юго-Западного фронта в чине подполковника. На проходившей конференции сионистов собравшихся приветствовал командующий Петроградского военного округа: «Когда наступит час, и Палестина вновь станет еврейской‚ забудьте‚ евреи‚ все зло‚ причиненное вам не по вине русского народа‚ и дайте нам доступ к нашим православным святыням». Во время большевистского переворота в октябре 1917 года юнкера-евреи были среди последних защитников от большевистской диктатуры. Они защищали Зимний дворец, участвовали в восстании юнкеров петроградских военных училищ: юнкера заняли телефонную станцию и Инженерный замок‚ пытались захватить Петропавловскую крепость и Смольный‚ но части Петроградского гарнизона к ним не присоединились‚ не поддержали их и казаки‚ на чью помощь надеялись. Большевики подавили восстание‚ и петроградские газеты сообщали: «За последние дни еврейские общины оплакивают многочисленных жертв. На еврейском Преображенском кладбище Петербурга за один день похоронено пятьдесят жертв. Среди похороненных тридцать пять юнкеров‚ убитых при осаде Владимирского училища и телефонной станции».

История кантонистов и рекрутов начинается приблизительно с 1721 г., когда Петр Первый учредил гарнизонные школы для обучения грамоте и мастерствам малолетних солдатских сыновей. По достижении 15 лет способнейшие оставлялись в школах ещё на 3 года, а остальные назначались на службу в войска. В 1798 г. школы были переименованы в военно-сиротские отделения, а в 1805 г. в школы кантонистов, а их воспитанников стали, соответственно, называть кантонистами. В 1826 г. школы были преобразованы в роты, полубатальоны, дивизионы, эскадроны и батальоны военных кантонистов. В течение всего царствования императора Николая I число этих учебных заведений и их воспитанников постоянно увеличивалось. Наряду с ротами и батальонами, где обучали только грамоте, мастерствам и фронту, разновременно появились специальные школы кантонистов: аудиторская, артиллерийская, инженерная, военно-медицинская, школа топографов и другие. Право преимущественного помещения в учебные заведения военных кантонистов принадлежало дворянам, чиновникам и духовенству, однако выходцы из подобных сословиях всегда составляли самый ничтожный процент среди кантонистов. Обычно, кроме солдатских детей, в школы кантонистов направлялись сыновья бедных жителей Финляндии и кочевавших там цыган; польских мятежников; шляхтичей, не доказавших свое дворянство; раскольников; беспризорников. До воцарения Николая I евреи на воинскую службу не призывались, но взамен на них налагалась двойная подать. Евреи платили 500 рублей с рекрута, то есть ровно столько, сколько платило за избавление от службы в армии русское купечество (в то время как русские мещане платили за освобождение от рекрутской повинности по 360 рублей). Новый император, сторонник единообразия, 26 августа 1827 г. издал указ об отправлении рекрутской повинности евреями «в натуре». Евреи, согласно указу Николая I, брались в рекруты-кантонисты с 12 лет. И сделано это было с единственной целью - христианизацию евреев через детей осуществить было легче. То- есть, фактически военной службе российских евреев был придан характер «воспитательной меры». Служба в рядах Русской армии должна была искоренить в евреях так называемый «иудейский фанатизм» и, по возможности, иметь своим результатом склонение евреев-солдат к переходу в Христианство (предпочтительно, в Православие). В соответствии с этими негласными установками, «Устав рекрутской повинности и военной службы евреев» создал для евреев достаточно тяжелые условия несения военной службы. Указ не распространялся на губернии Царства Польского, а до 1852 г. и на Бессарабию, туда и бежали многие еврейские семьи из Украины, Белоруссии, Литвы. Квота призыва для еврейских общин составляла десять рекрутов с одной тысячи мужчин ежегодно (для христиан — семь с одной тысячи через год). От общин, кроме того, требовали расплачиваться «штрафным» числом рекрутов за податные недоимки, за членовредительство и побег призывника (по два за каждого), причем разрешено было пополнять требуемое число призывников малолетними. Кого сдать в рекруты предоставлялось решать самим еврейским общинам (сдавали, как правило, бедных, не имевших возможности заплатить выкуп, или пойманных безпаспортных единоверцев, не обладавших никакими связями). Кандидаты в рекруты определялись согласно установленной квоте, если кандидатов было больше, чем указано в наборе, желающие могли выкупить билет (ок.750 руб.ассигнациями) и освобождались от набора. Еврейские дети-рекруты до 18 лет направлялись в так называемые батальоны кантонистов, откуда большинство их попадало в школы кантонистов, и немногих определяли в села на постой, либо в ученики к ремесленникам. Мальчиков, оторванных навсегда от родного дома, отправляли обыкновенно в отдаленные губернии — Пермскую, Вятскую, Казанскую, Симбирскую и далее, где не было еврейского населения. Школы кантонистов прозвали в народе «живодернями» еще задолго до того, как там появились еврейские дети. В них царили жестокость, грубость, суровые наказания и полная безнаказанность «дядек» зa издевательства над учениками. Ну, а с евреями и вовсе наступил беспредел. Противившихся крещению лишали еды, сна, пороли, окунали в воду до обмороков, выставляли раздетыми на мороз… Принявшие же христианство получали 25 рублей ассигнациями (корова тогда стоила 3 рубля) и ряд льгот. При крещении детям меняли имена на русские и давали фамилии по имени крестного отца (Максимов, Владимиров, Петров), иерея или его прихода (Дамианский, Козминский) или просто распространенные русские фамилии (Киселев, Кузнецов, Воробьев, Орлов, Колокольников), а имевшим ярко выраженную еврейскую внешность — фамилии, образованные от еврейских корней (Руфкин, Гершкин). В 1837 г. вышел указ об обязательном зачислении в кантонисты так же и детей евреев ссыльнопоселенцев в Сибири, а в 1847 г. это было распространено и на детей ссыльнокаторжных. По статистическим данным военно-учетного архива Главного штаба, в 1847-1854 гг. набор евреев-кантонистов составлял 2,4 процента от всех кантонистов в России, а общее число еврейских кантонистов за 29 лет составило около 50 тысяч человек. Всего же, в мирное время в армии служило не менее 100 тыс. евреев, что составляло более 5% всех солдат, а в 1897 г. служило 53 тыс. евреев при численности вооруженных сил 1075 тыс. человек, т. е. около 5% солдат были евреями (при том что в населении страны евреи составляли 4%). В 1838 г. было разрешено евреям-мастеровым, сдавшим детей в кантонисты, жить в столице, а в 1843 г. при выселении евреев из округов военных поселений в Киевской и Подольской губернии по решению Николая I оставили там лишь те семьи, из которых сыновья до 15 лет были взяты в кантонисты. За полученное образование, кантонисты-выпускники были обязаны прослужить: дворяне - 3 года, обер-офицерские дети - 6 лет, духовных лиц - 8 лет, прочие - 25 лет.

26 августа 1856 г. коронационным манифестом императора Александра II институт кантонистов был упразднен. Школы кантонистов были переименованы в военно-начальные школы, а затем в военные прогимназии. Манифестом предписывалось «рекрут из евреев взимать наравне с другими состояниями», «рекрут из евреев принимать тех же лет и качеств, кои определены для рекрут из других состояний и затем прием в рекруты малолетних евреев отменить». Манифест отменил заведения военных кантонистов и призывал возвратить всех находившихся на военной службе евреев моложе 20 лет их родителям.

Приказом военного министра от 8 сентября 1859 г. на солдат-евреев было распространено общее право на бессрочный отпуск за беспорочную выслугу 15-летнего срока. 22 ноября 1860 г. было разрешено отставным и бессрочно - отпускным нижним чинам-евреям Гвардейского корпуса проживать с семьями в столице. В 1861 г. эта льгота была распространена и на проживавших в окрестностях Санкт-Петербурга.

В 1867 г. евреям - отставным солдатам - было дано право повсеместного жительства в пределах всей Российской Империи. Таким образом, царь значительно облегчил условия поступления своих подданных-евреев на военную службу и расширил круг прав евреев – отставных солдат. Изменились к лучшему и условия прохождения евреями военной службы. Прежнее недоверие к ним начальства сменилось мерами поощрения; характерный для всей сферы государственной жизни «эпохи реформ» дух гуманности сказался и на военной среде. Отслужившие полный срок солдаты из кантонистов, принявших православие, и их потомки получали право жить на всей территории Российской империи, то есть вне черты оседлости, но чаще всего оставались жить там, где их заставало окончание службы. При этом, для отслуживших николаевских солдат- евреев, не изменивших своё вероисповедание, это право получали только они сами и их первенцы мужского пола. Жениться перешедшим в православие кантонистам не возбранялось, естественно, лишь на девицах православного вероисповедания. По словам многих командиров: «... евреи умели и будут впредь уметь так же геройски драться и умирать, как прочие солдаты». С криком «Шма, Исраэль! (Слушай,Израиль!)» они бросались на врага, врывались на вражеские позиции, брали в плен, закрывали собой командиров, при гибели офицеров поднимали солдат в атаку». Известно, что евреи находились в рядах Русской Императорской армии еще до 1827 г. Так, один из героев войны 1812 г. Денис Давыдов, описывая подвиг улана, отмечал: «Весьма странно то, что сей улан, получив за этот подвиг Георгиевский знак (солдатский Георгиевский крест), не мог носить его: он был религиозный бердичевский еврей». Герцль Цам - еврей не принявший православия, получивший в XIX веке офицерский чин. Прослужив в армии 41 год, он дослужился до фельдфебеля, сдал экзамен по программе юнкерских училищ и специальным указом Александра II был произведен в прапорщики. Затем в чине штабс-капитана он командовал ротой и стал капитаном при выходе в отставку.

В 1836 г. было издано распоряжение о награждении евреев солдатским Георгиевским крестом за боевые заслуги, а в 1858 г. было издано постановление о награждении евреев всеми орденами. О количестве евреев - Георгиевских кавалеров - косвенно говорит тот факт, что в составе еврейского «Союза Георгиевских кавалеров» в начале 1918 года состояло почти 2 800 человек. Полными кавалерами были знаменитые комдивы гражданской войны: Самуил Пинхусович Медведовский, Давид Аркадьевич Гутман (Шмидт), писатель-полярник Яков Кальницкий. Среди них были и дети: Мальтинский Исаак - 14 лет, Боч Давид - 14 лет, Касм Исаак - 15 лет, Кейлин Маркус - 16 лет, Еверович Соломон - 17 лет, Гольберг Исаак - 15 лет, Гутман Иосиф - 13 лет.

О том, что мой двоюродный дед - Израиль Иосифович Капельников служил в Императорской царской армии, был инвалидом Империалистической войны, в семье всегда упоминали вскользь. Боялись.

По рассказам моих близких, Израиль был забран на военную службу приблизительно в возрасте 20 лет: оторван от семьи и дома, верой и правдой служил "царю и отечеству". Участвовал во многих сражениях, битвах против германцев, в 1914 году, в ожесточенном бою на фронте потерял два пальца на руке.

За мужество и храбрость был награждён Георгиевским крестом и медалями.

Христианскую веру не принял принципиально, до конца дней оставаясь верен еврейской традиции. Офицерского чина не сподобившись, так и пребывал простым солдатом.

Мальчишкой я с восхищением рассматривал дедовы награды, тщательно хранившиеся завернутыми в зелёный бархатный плат.

Дед любил чай, и до конца жизни вкушал сей напиток с сахаром вприкуску. Это осталось у него со времен службы в царской армии. В России чай пили в двух вариантах: вприкуску и внакладку. Самый распространенный — вприкуску или «через сахар». Для этого требовался осколок «белого камня». Сахарная голова раскалывалась на большие куски. Специальными сахарными щипцами (щипцы эти у нас в семье хранятся - авт.) эти куски разделялись не мелкие кусочки. Сахар был не рафинированным, очень плотным по консистенции, поэтому по твердости напоминал камень. Да и растворялся он даже в горячей воде достаточно медленно. Для питья чая вприкуску небольшой «каменный» кусочек сахара зажимали передними зубами и через него протягивали горячий чай. Он омывал кусочек и оставлял во рту легкий сладкий, не приторный вкусовой послед. С современным рафинированным сахаром такой «фокус» не удастся.Второй способ питья чая — внакладку, рассиропливание, растворение кусочка сахарной головы или, что более редко, сахарного песка в чае. В любом случае, для аристократов это была альтернатива чаю вприкуску. В Сибири, как и во всей Российской Империи, пили чай по обыкновению вприкуску.

Характера дед Израиль был жесткого, нрава твердого, бескомпромиссного, но благородные черты в нем выдавались. Армейская выправка неизменно обнаруживала в нем человека, многое прошедшего и повидавшего.

Он знал массу песен, с удовольствием напевал на идише и украинском, иногда брал в руки гитару и бренчал на фортепиано. Забавно получалось, если учесть, что у деда на руке отсутствовали два пальца.

Своих детей у супругов Капельниковых не было, и всю свою любовь они отдавали племяннице - Алле, моей маме, и мне - их внуку.

Два родных брата Капельниковых - Израиль и Наум женились на двух родных сестрах Гольдштейн. Израиль заключил брак со старшей - Соней, а Наум сочетался с младшей - Феней.

Дед Израиль и его жена, моя бабушка - Соня, во времена НЭПа держали в городе табачную лавку, где многие кременчужане любили покупать табачок и махорку.

Интересна история семьи Капельниковых. Буня Яковлевна Капельникова, мать моих дедов и моя прабабушка (умерла в 1951 году, в возрасте 88 лет, похоронена в Тернополе на Микулинецком кладбище), из-за болезни, долгие годы с трудом передвигалась на костылях, из дома не выходила и в теплое время любила сидеть на балконе. У Буни жизнь сложилась нелегко.

Её мать умерла, когда она была совсем малышкой, и ее отец - Яков женился на другой, которая была настоящей мачехой, деспотичной и своенравной и, когда появились мачехины дети, жизнь не родных ей детей стала невыносимой. Буня с раннего детства выполняла самую тяжелую работу и была нянькой для малышей. Девичья фамилия прабабушки - Уховская.

Родные дети мачехи получили образование и хорошо устроились, а сиротам пришлось без поддержки пробиваться в жизни. Буня, поэтому, рано вышла замуж за Иосифа и у них родилось 11 детей. Это была ортодоксальная еврейская семья.

Маня (Мария) была самой младшей. Со временем двое детей умерли.

Самый старший сын - Исаак Капельников, рано покинул отчий дом и, в звании майора служил на границе, в Белостоке, политруком. Женился на славянке и у них родилась дочь - Наталия. Сколько мои родители не пыталась после войны хоть что-то узнать об Исааке - безнадежно. ​Еврей, да еще и политрук. Не думаю, что война их пощадила.

Другой брат - Рувим Капельников, вместе с женой и двумя детьми - сыном и дочерью, которые учились в вузах Харькова, были уничтожены нацистами во время войны, вместе со всем еврейским населением города Евпатории. По рассказам очевидцев их согнали в бараки и сожгли.

Судьба еще одного моего деда - Григория долгое время оставалась неизвестной. Недавно, благодаря израильскому музею "Яд Вашем", удалось выяснить, что он погиб на фронте (все сведения о Капельниковых находятся в архивах мемориала, в Иерусалиме).

 Семья Уховских проживала в Крюкове (Крюков-на-Днепре).

Я точно не знаю, где родился Израиль Капельников.

О моем прапрадеде - Якове знаю мало. Он был очень строг с детьми, требовал порядка в доме и соблюдения традиций. В тяжелые голодные времена он уехал за продовольствием, заболел тифом и умер. Место его захоронения не известно.

В Киеве жил родной по отцу брат Буни Капельниковой - Лев. Он рассказывал, что Буня "была очень работящей и селяне ее очень любили". Конечно, вдова с кучей ребятишек, к тому же приучена с детства к труду.

Уховские, Капельниковы родом откуда - то из Кировоградской или Полтавской губернии. Я знаю точно два города в которых они проживали : Александрия, Крюков (Крюков-на-Днепре).

Умер Израиль Иосифович Капельников – участник Империалистической войны, инвалид, георгиевский кавалер, нэпман -  26 тишрея 5737 г. по еврейскому исчислению (20.10.1976 г.), похоронен на еврейском участке Старореевского кладбища г.Кременчуга.

Израиль Иосифович Капельников

Допускается цитирование материалов без получения предварительного согласия www.05366.com.ua при условии размещения в тексте обязательной ссылки на Сайт Кременчуга www.05366.com.ua. Для интернет-изданий обязательно размещение прямой, открытой для поисковых систем гиперссылки на цитируемые статьи не ниже второго абзаца в тексте или в качестве источника. Нарушение исключительных прав преследуется по закону.