Кременчуг был одним из центров расселения древлеправославных христиан. Часть вторая

Нашу рубрику «Неизвестный Кременчуг» пополнила статья о древлеправославных общинах в Кременчуге. Этот материал был подготовлен краеведами Борисом Бабилуа и Еленой Коваленко, которые исследовали большое количество архивных документов. Предлагаем вашему вниманию вторую часть статьи. (первая часть). Список использованной литературы – в конце статьи.

К наиболее состоятельным принадлежали и уже упоминавшиеся Бондаревы. Они были уроженцами Ветки. После окончательного ее разгрома царскими войсками в 1764 году Бондаревы переселились в Стародубскую слободу Добрянка, а впоследствии в Кременчуг. Один из них - Федот, - еще проживая на польской территории, владел в имениях князя Чарторыйского стеклянной Гутой, мельницей, а сразу же после переселения в Добрянки, как уже отмечалось, начал торговать крымской солью. С середины XIX в. фамилию Бондарев встречаем среди кредиторов других купцов и мещан. Так, в 1863 году кременчугский суд рассматривал дело о взыскании с мещанина Мефодия Прохорова в пользу Александра Бондарева 988 руб. долга, а в 1864 году - дело о взыскании с купца Петра Селезнева 12000 руб. долга в пользу Дмитрия Бондарева.

Богатые древлеправославные купцы играли заметную роль и в общественной жизни города. Например, в середине XIX в. богатый купец Слиньков был городским головой. Событие это уже само по себе выдающееся, ведь в то время действовал закон, по которому "старообрядцев" позволялось избирать в органы городского самоуправления только при отсутствии православных.

Среди занятий древлеправославных мещан источники указывают на торговлю и сезонные работы. С этой целью они уходили в южные города - Херсон, Николаев, Одесса, а также в Крым и на Дон. Известно, что "старообрядцы" славились как хорошие плотники и каменщики. Занимались они, очевидно, как и их единоверцы из Черниговщины и Подолья, бахчевым промыслом. С этой целью в южных губерниях арендовались земли, в основном целинные, на которых выращивались арбузы, дыни, тыквы, огурцы [10].

В целом же занятия и вероучение "старообрядцев" способствовали тому, что их экономическое состояние было несколько выше, чем у коренного населения края. Выше, по данным первой всероссийской переписи населения, был и уровень грамотности древлеправославных христиан. В частности, к 1897 г. в губернии проживало 1 265 мужчин-старообрядцев и 1 142 женщин. Грамотных среди мужчин было 596, или 47 %, а среди женщин - 209, или 18 %. Это превышало средний показатель по Российской Империи [5]. Характерно, что грамотность приобреталась, за небольшим исключением, путем самообразования. По многим причинам "староверы" не хотели отдавать своих детей в официальные учебные заведения, подконтрольные годсподствующей синодальной Церкви.

"Старообрядцы" Полтавщины получали образование таким же образом, как и их единоверцы в других регионах Малороссии, они отдавали детей на обучение так называемым «мастерам», а чаще - «мастерицам». Этим занимались преимущественно вдовы или незамужние девушки, которые набирали себе по 5-10 учеников. Обучение длилось не более 3 лет. Детей учили преимущественно только читать, а иногда еще и писать. Обучение проводилось по церковным книгам старой дораскольной печати - славянской грамматике, Псалтыри и Часослову [11].

Политические условия жизни староверов Полтавщины на протяжении всего XIX в. оставались достаточно сложными и нестабильными. Тяжелым в этом отношении был период правления Николая I. По свидетельству современных российских историков, начиная с 1827 года, «власть пыталась искоренить старообрядчество путем преследований, притеснений и ограничений». На практике это проявлялось в стремлении заставить древнеправославных христиан перейти в единоверие, которое вполне устраивало как власть, так и официальную церковь, потому что находилось под их контролем». [9] В том же 1827 г., согласно распоряжению министра внутренних дел, алтари древлеправославных церквей в Кременчуге были опломбированы, а богослужение запрещено. Однако "раскольники" пробирались к своей часовне через боковой вход и продолжали богослужение, одновременно периодически подавая жалобы местной и столичной властям по поводу незаконного опломбирования алтаря.

В 1830-х в Кременчуге и в Крюкове при "раскольнической" общине появились беглые священники Иосиф Якунин из Калужской губернии и Трифон Хламов из Новочеркасска, которые проводили "активную агитацию против господствующей синодальной никонианской церкви". Их деятельность стала беспокоить руководство епархии и местную администрацию, и власть делала все возможное, чтобы избавиться от этих священников и вернуть их к местам прежнего жительства. В конце концов, сделать это удалось, но "раскольнические" идеи уже пустили в городе глубокие корни: количество ревнителей древнего благочестия увеличивалось, расширялась и география их проживания. По состоянию на 1837 г. при Кременчугской часовне насчитывалось душ мужского и женского пола – 1 095 и 1 216, беспоповцев - 61 и 59, при Крюковский часовне - 180 и 216, безпоповцев - 7 и 16.

Древлеправославные не собирались мириться с закрытием часовни. В 1837 г. авторитетные кременчугские "старообрядцы" Банцекин, Смирнов, Столяров, Яковлев встретились в Кременчуге с наследником русского престола Александром, которому передали просьбу о разрешении совершать богослужения в храмах. Малороссийский генерал-губернатор Строганов готов был принять решение о распломбировании часовни, но при условии присоединения определенной части "старообрядцев" к господствующей синодальной Церкви.

В результате длительных переговоров с Синодом и соответствующими инстанциями нашли компромиссное решение: специальная комиссия составила список 100 семей "старообрядцев", которые якобы выразили желание присоединиться к синодальной Церкви. На место священника древлеправославной церкви была предложена кандидатура "никонианского попа" Алексея Протопопова. В июне 1841 г. епископ Полтавский и Переяславский Гедеон получил указ Синода "об организации богослужений в часовне старообрядцев". Но решение на местном уровне так и не было принято. Полтавский губернатор Аверкиев, ознакомившись с положением дел на месте, направил докладную записку, в которой предложил снести все постройки скита (после насильственного "присоединения" части "старообрядцев" к господствующей Церкви), проложить улицы в городке "старообрядцев" и позволить "раскольникам" строительство богадельни.

В сентябре 1841 года епископ Гедеон поручил протоиерею Петрову и священнику Андрею Протопопову проверить состояние дел в древлеправославных скитах и осмотреть печати алтаря часовни. Однако осуществить задуманное не удалось, поскольку ключи от церкви находились у старейшин, а те категорически отказались открыть часовню. На защиту старейшин выступили все древлеправославные общины. После проведенного властями расследования "зачинщики беспорядков" - Максим Рыбалов, Михаил Яковлев, Харитон Хрусталев, Иван Банцекин - были переданы в суд за непослушание. Главные виновники были сосланы на 6 месяцев в Бобруйскую крепость, других приговорили к месячному заключению и подвергли дальнейшему строгому жандармскому надзору.

Виновными в этой ситуации, по мнению властей, были исключительно "раскольники", которые соглашались на принятие «правильного священства» лишь при условии независимости от "духовной власти" господствующей синодальной Церкви. Понятно, что Св. Синод на такие условия не мог пойти. В Петербурге стали искать другие варианты, в основном силового характера. Полиция, пытаясь ускорить процессы присоединения «раскольников» к господствующей Церкви, в 1845 г. направила в Полтаву действительного статского советника Алябьева со специальными полномочиями. Результатом его приезда было распоряжение "разрушить в Крюкове раскольническую часовню", аргументируемое тем, что "основы под колокольней прогнили после очередного паводка". 7 июля 1845 г. состоялось тайное совещание с участием Алябьева, полтавского губернатора Ознобишина и "никонианского" епископа Полтавского и Переяславского Гедеона. Выводы этого совещания были изложены в документе «Секретный совещательный акт».

Комиссия пришла к выводу, что сопротивление "раскольников" практически сломлено. Через несколько дней 20 древлеправославных христиан (с семьями - до 80), находясь под жестким давлением, подали заявления Алябьеву о "желании присоединиться к православию" (впоследствии количество фальсифицировали до 200 человек). Стало известно и о ходатайстве инспектора резервной кавалерии генерала Никитина "о ликвидации раскольнических келий и монастырей". Никитин предлагал перенести "раскольнические" здания в Кременчуге, Елисаветграде и Новогеоргиевске на незаселенные земли. Главный мотив ходатайства - невозможность полиции контролировать действия "староверов". Всех древлеправославных планировали выслать в места их прежнего жительства, монахинь направить в различные "раскольнические" монастыри. Древлеправославная молельня в 1845 г. была переименована в церковь Покрова Пресвятой Богородицы. 3 октября 1845 г. назначенный епархией "единоверческий" священник Соколов отслужил в церкви первую литургию, на которой присутствовало около 500 человек. В октябре 1845 г., в результате проводимой властями политики насильственного обращения в "единоверие", значительная часть кременчугских "старообрядцев" присоединилась к господствующей Церкви. С тех пор они перестали быть монолитной силой, хотя их влияние на духовно-религиозную жизнь Кременчуга сказывалось на протяжении последующих десятилетий [7].

Однако перепись 1897 г. фиксирует новый значительный рост количества древлеправославных. По данным, в Полтавской губернии проживало 2 407 древлеправославных христиан. К сожалению, "староверы" представлены в этом списке вместе с единоверцами и представителями синодальной Церкви, поэтому определить их точное количество невозможно. Наблюдалось существенное уменьшение количества единоверцев и последующее их возвращение в лоно древлеправославия [11].

ЛИТЕРАТУРА

1. Павловский И.Ф. К истории Полтавской епархии (История и бытовые очерки, заметки и переписка): Полтава: Т- во Печатного Дела (тип. быв. Дохмана), 1916. ? С. 1-34.

2. Бодянский П. Памятная книжка Полтавской губернии за 1865 г. – Полтава: [ Б. и. ], 1865. – Отдел I. – С. 470.

3. Иваненко Д. А. Адрес-календарь. Справочная книжка Полтавской губернии на 1900 год. – Полтава: [ Б. и.], 1900. – С.283.

4. Юшко В.М. Хто такі старообрядці, як, коли і чому потрапили до Кременчука // Автограф. – 2003. – № 31. – С.34.

5. Історія релігії в Україні: у 10 тт. – т. 3. – Православ’я в Україні / За ред. А.Колодного, В.Климова /. – К.: Український центр духовної культури, 1999. – С. 560.

6. Щапов Я.Н., Васильева О.Ю., Зырянов П.Н. и др. Християнские вероисповедания и государственная власть в России в XVIII – первой половине ХХ в. // Отечественная история. – 1998. – № 3. – С.157.

7. Полтавіка. Полтавська енциклопедія: у 12 томах. – Том 12: Релігія і церква (Гол. ред. О.А.Білоусько). – Полтава: Полтавський літератор, 2009. – С.320-322.

8. Орлова Е. Хранители древних православных традиций // Кременчугская панорама. – № 46. – С.21.

9. Волошин Ю.В. Древлєправославні християни в Україні // Людина і світ. – 2000. ? № 4. – С. 24-27.

10. Волошин Ю.В. Громади старообрядців на Полтавщині у XIX ст. // Історична пам'ять. – 2000. – № 1. – С. 146-152.

11. Волошин Ю.В. Діяльність релігійних громад на Полтавщині в XIX ст. // Рідний край. – 2000. – № 2 (3). – С.108-111.

12. Волошин Ю.В. Урядова політика щодо російських старообрядців на Стародубщині в XVIII ст. // Український історичний журнал. – 2006. – № 1.

13. Волошин Ю.В. Старообрядці Кременчука: соціально-економічне та політичне становище (друга половина XVIII – перша половина XIX ст.) // П’ята Полтавська наукова конференція з історичного краєзнавства. Матеріали доповідей і повідомлень (3-4 грудня 2003 року). – Полтава, 2003. – С.102-109.

14. Волошин Ю.В. До питання про діяльність старообрядницьких громад на Київщині у першій половині XIX ст. // Історична пам'ять. – 1999. ? № 1-2.

15. Николайчик Ф.Д. Город Кременчук. Исторический очерк. – СПб.: Типография М.Стасюлевича, 1891.

16. Миловидов В.Ф. Современное старообрядчество. – М.: Мысль, 1979.

На фото: архипастырский визит древлеправославного патриарха Александра в Кременчуг сентябрь 2013

Древлеправославный Епископ Украинский Никола: